Вирджиния Спайс - Тень луны

Он подошел к выходу, откинул полог и посмотрел на работающих людей. Стоял гомон, слышались голоса, рабочие таскали носилки и корзины, полные земли. Вдруг все это исчезнет, заглохнут звуки, остановится кипучая деятельность. Древний город исчезнет, теперь уже навсегда, величественный и непотревоженный, ставший частью тысячелетий.

Его прошиб холодный пот. Мысли остановились, он не мог думать ни о чем другом.

Луис собирался к Франку. Его плантация начиналась от пристани, добраться до которой можно было на каноэ. Перье, погруженный в свои мысли, плыл по реке в сгущающихся сумерках. Река сделала последний поворот, и лодка плавно подошла к берегу. Луис полной грудью вдохнул воздух, влажный и пресный. Тускло серебрилась вода.

Из стволистой мглы джунглей, как сказочное видение, показался дом Франка. Гость прыгнул на берег, вытащил на песок каноэ, и направился к мерцающему огнями жилищу.

С Франком Хогеном они были знакомы меньше года, но Луису казалось, будто они дружны всю жизнь. Франк поддерживал Луиса со дня его приезда. Молодые люди были похожи одержимостью, с которой каждый стремился к своей мечте. Археолог грезил древним городом, а Франку нужны были плантация и дом в джунглях, где уставший путник мог бы найти приют и отдых.

Франк работал вместе с колумбийцами. С мачете в руках, он буквально отвоевывал у природы фут за футом. Луис помнил, каким был дом, когда он впервые его увидел. Хижина под тростниковой крышей, разделенная на две комнаты. С каждым днем строение росло, и теперь здесь возвышался прекрасный дом в два этажа. Сложенный из камня, он отлично спасал от жары. На первом этаже были просторный холл, столовая и гостиная, а наверху располагались жилые комнаты. Стены побелены известью, крыша покрашена, а площадка за домом выложена камнями и украшена цветами. Окна, большие и высокие, пропускали много света, а сам дом был очень удобным.

— Луис, старина, я надеялся, у тебя хватит ума приехать до темноты, — проговорил Франк, встречая гостя на пороге и раскрывая объятия.

— Извини, я так увлекся, что потерял счет времени.

— Стоит тебе спуститься в траншею, как ты сразу обо всем забываешь. Проходи, мы уже заждались тебя.

Луис последовал за Франком в гостиную.

— Кого ты еще пригласил? — поинтересовался он у хозяина.

— Месье Ребье из французского посольства в Барранквилле, его помощника месье Рильке и лейтенанта Кааса из военного гарнизона.

— Далековато же им пришлось добираться для того только, чтобы просто поужинать, — шепотом произнес Луис.

— Я пригласил их на всю неделю. Мне надо решить кое-какие дела с ними и с тобой.

— Со мной? Какие дела?

— Я объясню это позже, Луис. Не возражаешь?

— Нет, конечно, нет.

Они вошли в обширную гостиную, где сидели гости. Стол был изысканно сервирован. Мужчины вели легкий, приятный разговор. Позже принесли сигары и вино. Гости закурили, наслаждаясь крепостью и ароматом табака. Несколько минут прошло в молчании.

— Обед был чудесный, месье Хоген, — нарушил тишину Ребье, — Но у меня такое чувство, что вы пригласили нас не только за этим.

Франк улыбнулся и отставил в сторону бокал.

— Да, у меня своя корысть, но я преследую благие цели. Вы представляете власть в Баранквилле.

— Только отчасти, месье Хоген, — предупредил Рильке, сверкнув стеклами очков.

— Да, это так. Но у меня нет намерений совершать что-то незаконное, наоборот, я хочу помочь решить одну проблему.

— И заодно кое в чем помочь и себе, — улыбаясь, добавил Змиль Каас. Лейтенант и Франк были в приятельских отношениях и могли позволить себе некоторую фамильярность.

— Отчасти ты прав, Эмиль. Я хотел бы обсудить созревший в моей голове проект и получить ваше одобрение.

— Я видел на деле ваши проекты, — вставил Ребье. — И могу сказать, что большинство из них, если не все, были полезны для этого края.

— Благодарю, месье Ребье, — сказал польщенный Франк. — Надеюсь, о новом плане вы будете думать также. Это мой самый смелый проект и, пожалуй, самый лучший.

Луис молча ел, не вступая в беседу. Археолог пока не понимал, какое отношение он имеет к разговору.

— Вам известно, что в сезон дождей Магдалена просто безумствует, — продолжал Хоген. — То же самое творится с притоком. Колумбийцы его называют «малой водой». Зато в период засухи «малая вода» почти пересыхает.

— Да, — согласился Ребье. — Это серьезная проблема для нашего края. Я уже думал над ней, но…

— В наших силах приручить приток, — торжествующе произнес Франк.