Ханна Хауэлл - Горец-грешник

Морейн терпеливо ждала, пока Адам перестанет посмеиваться. Он выглядит очень обаятельным, когда смеется, подумала она. Улыбка смягчила несколько жестковатые черты его привлекательного лица. Морейн подумалось, что веселым он бывает не так уж часто, и эта мысль огорчила ее.

— Не могу полностью согласиться с тобой, — наконец произнес он, в его голосе все еще звучала смешинка, — но решать тебе.

— Вот именно, — твердо произнесла она. — Ведь мой уход не означает, что завтра я под покровом ночи проберусь на какой-нибудь корабль и отплыву во Францию. Я всего лишь отправляюсь к себе домой, и Уолин по его собственному желанию возвращается со мной. А Торманд, если захочет, всегда сможет найти меня там. Думаю, домашняя обстановка пойдет мне на пользу. В этом доме, полном Мюрреев, просто голова идет кругом.

— Что ж, ладно. Я тебе помогу. Я пригласил бы тебя в Дабстейн, но знаю, что ты скорее всего не примешь мое приглашение.

— Не сейчас. Но когда-нибудь позднее я с удовольствием побываю у вас.

— Договорились. — Он посмотрел на Уильяма, сидевшего на скамье возле Морейн. — Полагаю, помочь тебе собраться означает рассадить весь твой зверинец по клеткам.

Морейн погладила кота по мягкой шерстке и улыбнулась:

— Мои звери будут шипеть и, возможно, вырываться, но вреда никакого не причинят. А я соберусь быстро, вещей у меня не много.

Несколько часов спустя Адам стоял перед домом Торманда, наблюдая за уезжающей Морейн. В небольшой двухколесной тележке, запряженной неказистой лошадкой, уместился весь нехитрый скарб Морейн, там же разместились и клетки с мохнатыми любимцами. Она не убедила его своими разговорами о любви, но он понимал, что девушка грустит, что Торманд каким-то образом причинил ей боль. Адаму хотелось заставить этого человека дорого заплатить за печаль на лице Морейн, но не вызывать же его на поединок из-за этого. Пусть решает сестра.

— Ему такое дело не понравится, — сказал стоявший рядом Уолтер, нахмурившись и глядя вслед Морейн. — Чепуха какая-то… Понимаешь, девушки от него еще никогда не уходили.

— Возможно, это пойдет ему на пользу.

К удивлению Адама, на простодушном лице Уолтера появилась улыбка.

— Пожалуй. Иногда следует хорошенько встряхнуть глупца, чтобы вправить ему мозги.

— Думаешь, он глупец, если позволил моей сестре уйти?

— Самый большой из всех, которых я знал. Хоть последние несколько лет Торманд вел себя как сорвавшийся с привязи жеребец, он из хорошей семьи. У Мюрреев прочные браки и много здоровых детишек. А он будто бы противится этому, словно пытается отринуть все, чему его учили. Впрочем, через одно испытание он уже прошел.

— Какое же?

— Ему по настоянию Саймона пришлось составить список всех своих возлюбленных. Тогда-то он и понял, какую жизнь вел. Порхал по жизни как мотылек.

— Морейн сказала, что ее подруга называет это «прыгать из постели в постель, как обезумевший кролик».

Уолтер расхохотался:

— Хорошо сказано. Он действительно никакого удержу не знал. Но похоже, девушка накинула уздечку на этого бабника. Пора ему остепениться, время пришло. И угомониться он должен с ней.

— А его семья не станет возражать? Ведь она незаконнорожденная, у нее нет ни земли, ни состояния.

Уолтер хмыкнул и пожал плечами:

— Думаю, что нет. Скорее всего с ее видениями и прочими штуками ее примут в клане как родную. Ведь среди Мюрреев тоже есть барышни с такими способностями. Этим даже, гордятся. — Он посмотрел на Адама, они уже шли к дому. — Я вот только одного не понимаю: откуда это у нее?

— Продолжай гадать, старина. — Адам постарался скрыть усмешку, заметив, что Уолтер что-то бормочет с досадой себе под нос. — Так ты думаешь, что сэр Торманд влюбился в мою сестру?

— Рухнул как подкошенный. Вы бы и спрашивать не стали, если бы увидели, что с ним было, когда эти мерзавцы захватили ее и ранили. И он догадывается о своих чувствах, уже давно ни на одну другую не смотрит. Ведь этот ловелас мог заполучить любую девушку, какую хотел, что он и делал, особенно в последние несколько лет. Но вот ничего подобного не было за последние три, может, четыре месяца.

Адам даже остановился и удивленно посмотрел на Уолтера:

— Ты хочешь сказать, что Торманд, этот великий любовник или великий грешник — это уж как посмотреть, — воздерживался так долго?

Уолтер кивнул с самодовольным видом:

— Так оно и есть. Укладывался в свою собственную постель каждый вечер в течение нескольких месяцев, и можете мне поверить, в одиночестве, без девицы. Он их в свой дом никогда не водит. Он просто дожидался достойной девушки.