Хизер Гротхаус - Пробуждение любви

«Ваш отец умер».

«Ваш отец умер».

Последнее слово — самое важное слово, — казалось, эхом отозвалось в обширной пещере разума Родерика. И какое-то время — секунду или час — он позволил этому слову вертеться и кружиться там, словно проверяя его искренность.

Магнус Шербон умер?

Родерик снова почувствовал боль. Судороги и спазмы охватили мускулы. Его веко, казалось, весило тысячу фунтов.

Темные волосы и миндалевидные глаза Аурелии попали в поле его зрения. Она выглядела старше, худее, более усталой по сравнению с тем, какой он видел ее в последний раз. Тогда она была одета в красное, с сурьмой на веках, а в волосы были вплетены маленькие золотые колокольчики. Теперь ее лицо было лишено красок, она куталась в темную шаль, под глазами лежали глубокие тени.

— Родерик? — спросила она, в ее шепоте слышались надежда и удивление. За ее плечом показалось лицо Хью Гилберта, где-то в комнате, не переставая, плакал младенец.

— До… — услышал Родерик свой хрип.

— Домой.

Родерику неожиданно захотелось жить.

Май 1103 года

Торнфилд-Мэнор, Англия

Празднество было чудесным, если не считать шепота и кивков в ее сторону. И того, как ее не раз оттесняли в сторону, когда она пыталась присоединиться к танцующим. И еще ту проклятую женщину, которая выставила ногу у нее на пути, так что девушка упала на служанку, пролив на себя половину десерта и разбив несколько очаровательных маленьких вазочек лорда Торнфилда.

Словно ей требовалась чья-то помощь, чтобы выставить себя неловкой дурочкой.

Поэтому Микаэла Форчун притаилась возле музыкантов, находясь рядом с музыкой, которая заглушала распускаемые о ней отвратительные слухи. И, сидя на скамеечке, она могла спрятать жирные белые пятна от десерта, упавшего на юбку ее единственного хорошего платья. Здесь девушка могла погрузиться в мелодию, и если хотела, то и напевать себе под нос. Она готова была убедить себя, что это действительно был великолепный пир, хотя больше всего ей хотелось найти ту ужасную женщину с ее проклятой ногой и вцепиться ей в волосы.

«Подставь другую щеку, — напомнила себе Микаэла слова матери, словно та прошептала их ей на ухо. — Мир будет принадлежать кротким».

Словно затем, чтобы уроки матери о кротости убедили ее, Микаэла увидела через зал родителей. Лорд Уолтер и Агата Форчун, как всегда, были рядом. Отец с любовью смотрел на Микаэлу, словно ожидая, что та выскажет какое-то желание, которое он готов будет немедленно выполнить. Было радостно видеть, что они наслаждались праздником — они так редко покидали свой маленький дом.

Как и Микаэла, Агата Форчун часто становилась объектом сплетен, хотя мать не испытывала чувства неловкости, которое отравляло жизнь ее дочери. Старшую леди Форчун считали неумехой и немного слабоумной, к младшей же относились с усмешкой и уклонялись от встреч с ней.

Дочь дьявола.

Служанка в аду.

Сестра самого сатаны.

И хуже всего — Хозяйка удачи.

Мисс Форчун. [1] Fortune (англ.) — удача, счастливый случай. — Здесь и далее примеч. пер.

Умная игра слов, должна была признать девушка, и из всех ненавидимых прозвищ, которыми ее наградили, самым точным было «мисс Анфорчун — мисс Несчастье».

Ее пальцы сжали искривленное металлическое кольцо на тонкой цепочке под корсажем платья, которую она никогда не снимала. Эта цепочка казалась ей такой же тяжелой, как дубовое ярмо.

— Песню! — прозвучал мужской голос, прерывая самоуничижительные мысли Микаэлы. Апан Торнфилд, сюзерен семейства Форчун и хозяин пира, поднял кубок в сторону трио музыкантов, возле которых, спрятавшись, примостилась девушка. Он был красивым блондином с аккуратно подстриженными усами. После смерти жены год назад он остался один с юной дочерью в их скромном имении. Микаэла никогда не разговаривала напрямую с лордом Торнфилдом. Сегодняшний пир был вторым случаем в жизни девушки, когда она посетила дом сюзерена, хотя не могла вспомнить первого посещения, видимо, была тогда еще ребенком.

— Я хочу немедленно услышать песню! Кто готов ее исполнить?

Гости с энтузиазмом встретили предложение хозяина, и Микаэла сжалась, увидев, что мать ищет ее в толпе. Девушка закрыла глаза, словно это могло сделать ее невидимой.

Она почувствовала, что спасена, когда лорд Торнфилд объявил имя выбранной им певицы, и Микаэла со вздохом облегчения открыла глаза.

— Леди Джульетта Оспри, вы усладите наш слух? — почти прокричал он, и через мгновение высокая брюнетка в роскошном зеленом платье вышла из толпы со смиренной улыбкой на привлекательном лице.