Серж Голон: Дорога надежды

– Так что же ирокезы?

– Пришлось с ними повидаться. Они шли под водительством Уттаке по озеру Мисстассини. Можно было подумать, что меня-то они и дожидались. «Между нами, Тикондерога, существует незримая нить, которая никогда не обрывается, где бы она ни пролегала – среди рек, в пустыне или в горах».

После долгих переговоров и несчетного числа выкуренных трубок Уттаке вручил графу де Пейраку ожерелье со словами: «Это ожерелье – символ моего обещания: я не пойду на французов войной. Так будет до тех пор, пока они останутся верны белому из Вапассу, тому-кто-заставляет-греметь-гром, Тикондероге, моему другу».

Значит, надежды, возлагаемые Анжеликой на Новый Свет, – что там можно будет начать новую жизнь, предав забвению все, что разбило жизнь прежнюю, что там они сумеют раскрыться, проявить себя, – надежды эти были далеко не иллюзорными!

Беды все больше шарахаются с их пути!

Единственными штрихами, омрачающими картину будущности, оставались те двое, которые как будто преданы смерти. По крайней мере, живые считают их умершими…

Как ни парадоксально, Анжелику все еще не отпускал страх, что эти мертвецы будут вести с ней еще более непримиримую борьбу, нежели та, на которую они были способны при жизни… Наверное, это говорили в ее душе «суеверия, впитанные в Пуату», как назвал бы их Жоффрей, если бы она поведала ему о них, как и о вмешательстве Гарро и о страхе, что Тидмагуш не стал могилой Демона. Он бы встретил ее слова улыбкой и снисходительной усмешкой.

Конечно, она расскажет ему обо всем этом – пускай всего лишь для того, чтобы обрести уверенность, снова оказавшись в его объятиях. Но это позже, позже…

Свет, излучаемый их жизнью, привлекает птиц тьмы. Черные крылья пытаются затмить этот свет, подобный поднимающемуся из-за горизонта утреннему солнцу.

Ей одной дано видеть их. И это подтверждает ее предчувствие, что еще не все кончено, что им предстоят новые испытания. Однако двое неутомимых врагов, как бы они ни злобствовали, живы они или мертвы, уже никогда не смогут восторжествовать. Порукой тому – новые силы, обретенные Анжеликой и Жоффреем, достигшими берегов внутренней уверенности и надежды, с которых их не изгонит никто и ничто. Теперь Анжелика знала: несмотря на любые невзгоды, им суждено испытать много счастья.

Ныне носит название залив Фанди. – Прим. авт.

День субботнего отдыха. Прим. пер.

Спасен (англ.)

Они живы! Они сосут! (англ.)

Разумеется (англ.)

Диссидентов (англ.)

Прелюбодеяние (англ.)

Молитвенный дом (англ.)

Так индейцы этой местности называли голландцев из Оранжа. – Примеч. авторов

В тексте приведен отрывок из подлинного письма Блаженной Маргариты Буржуа. – Прим. авт.

Лесной бродяга; беглый каторжник (англ).

Орифламма – штандарт, знамя короля или другого сюзерена – Прим. пер.

Dissenters (англ.) – дисантеры, в Англии общее название лиц, расходившихся во взглядах с учением господствующей Церкви. – Прим. пер.

«Майский цветок» – корабль, на котором группа английских переселенцев-пуритан прибыла в 1620 г. в Северную Америку, – Прим. пер.

Евангелие от Матфея, 10, 16. – Прим. пер.

В душе, про себя (итал.)

На смертном одре, в последнюю минуту (лат.)

Кличка, присвоенная протестантам, поскольку им приходилось проводить богослужения по ночам – Прим. авт.

Теперь это Кингстон на озере Онтарио. Прим авт.

По Нантскому эдикту, изданному в 1598 году королем Генрихом IV и окончательно завершившему Религиозные войны, католицизм оставался господствующей религией, но гугенотам предоставлялась свобода богослужения в городах (кроме Пари-Аса и некоторых других), а также в замках и в ряде сельских местностей. Гугеноты получили и некоторые политические права. Эдикт был частично отменен в 1629-м, а полностью – в 1685 году Людовиком XIV.

Янсенизм – течение в католицизме, родоначальником которого был голландский богослов XVII века Янсений, близкое к кальвинизму и враждебное иезуитам

Озеро Джордж – Прим. авт.