Барбара Картленд: Бесценный выигрыш

— Но в Лондоне есть и другие театры.

— Мы слишком поздно ужинаем, чтобы туда успеть, — покачал головой герцог. — Но если хочешь, можно заехать в варьете, быть может, там найдется на что посмотреть.

— Поедем, — охотно согласился Перри. — Но только не говори об этом при Арчи и остальных, а то они увяжутся за нами.

— Нет, мы поедем одни, — пообещал герцог.

— Он поставил на стол пустой бокал. Приятели вышли из библиотеки и по коридору со сводчатым потолком направились в Голубую гостиную, где собирались перед ужином друзья герцога.

Сегодня вечером в Уиндлмиер-Хаузе присутствовали одни мужчины. Большинство гостей побывали в этот день на скачках, и разговоры велись преимущественно о лошадях и ставках, что навело бы тоску на прекрасный пол.

Когда герцог и Перри вошли в Голубую гостиную, шестеро мужчин в знак приветствия подняли им навстречу бокалы.

— Здравствуй, Элстон! — раздались восклицания. — А мы-то уж думали, что ты о нас забыл.

— Нет, нет, — любезно отвечал герцог, приветливо кивая друзьям. — Хорошо провели время?

Оказалось, что день выдался для большинства присутствующих неудачным. На скачках первыми пришли аутсайдеры, на которых никто не догадался поставить.

— Я готов залить свое разочарование вином! — воскликнул лорд Арчибальд Карнфорт, которого в узком кругу называли Арчи. — Но сначала я хочу, Элстон, чтобы ты разрешил наш спор с Хьюго.

С бокалом шампанского герцог опустился в кресло.

— Я готов выступить в роли судьи. В чем предмет вашего спора, джентльмены?

— Мы говорили о новой пьесе Бернарда Шоу, — сказал сэр Хьюго Бенсон. — Она называется «Пигмалион». Ты ее уже видел? — обратился он к хозяину дома.

— Нет, а в чем там дело?

— Профессор фонетики обучает цветочницу с Ковент-Гарденского рынка правильному произношению и умению вести себя в обществе и так в этом преуспевает, что, когда усвоившая правильную манеру говорить и прекрасно одетая девушка появляется в высшем свете, никто не догадывается о ее истинном происхождении.

— В жизни не слышал ничего более нелепого! — воскликнул лорд Карнфорт. — Раньше мне всегда нравились пьесы Шоу. По крайней мере у него были какие-то интересные идеи. Но это уже чистый вздор. Он просто публику за дураков считает, — с возмущением произнес Арчи.

— Это ты так думаешь! — возразил Хьюго Бенсон. — А я бы сказал, что талантливый педагог и восприимчивая молодая девушка, если она неглупа, могут добиться удивительного эффекта и провести многих.

— В таком случае эти многие должны быть тупицами или идиотами, — с жаром продолжал Арчи отстаивать свою точку зрения. — Уж не воображаешь ли ты, что кто-нибудь из нас мог бы обмануться? Никогда!

— Я полагаю, все зависит от того, насколько девушка хороша и как она одета, — предположил Перри.

— Мы, конечно же, говорим не о проститутках, — произнес Арчи Карнфорт. — Мы говорим о том, может ли девица из низов внушить кому-нибудь из нас, аристократов, находящихся, естественно, в здравом уме, что она — дама из общества. Таков сюжет пьесы, и мне он представляется смехотворным.

— Я с тобой абсолютно согласен, — заметил кто-то из мужчин. — Мы все знаем, как легко совершить в обществе промахи, сразу же разоблачающие чужака.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Перри.

— Ну возьмем, например, наш круг. Допустим, кто-нибудь попытался бы втереться к нам, мы бы ведь сразу определили, кто это и что. Ведь это все равно что если бы кто-нибудь попытался выдать искусственные бриллианты за изделие от Картье. Мы бы сразу же определили подделку. А ты как думаешь, Элстон?

— Я склонен согласиться с тобой, — отвечал молчавший до тех пор герцог. — И все же пьеса Шоу кажется мне весьма забавной, надо мне ее как-нибудь посмотреть.

— Я бы не стал на это тратить деньги! — сказал Арчи Карнфорт. — Все это ерунда от начала до конца.

— Я не согласен, — резко возразил Хьюго Бенсон. — Помимо всего прочего, женщины легко приспосабливаются к окружающей обстановке и, как хамелеоны, принимают окраску своего окружения.

— И это вздор! — с раздражением сказал лорд Карнфорт. — Женщины приспосабливаются к своей собственной среде, к людям своего уровня. Вне знакомой среды они беспомощны и торчат, как прыщ на носу, — язвительно закончил он.

Хьюго резко встал.

— Самое дурацкое заявление, какое я когда-либо слышал! На протяжении всей истории женщины устраивались и приспосабливались в обществе, где они оказывались в силу сложившихся обстоятельств. Более того, они царствовали в нем, иногда в буквальном смысле. Не забывайте, джентльмены, что почти в каждой женщине скрыта хорошая актриса.