«Теперь слишком поздно!»— в который раз укоряла она себя.
Она умрет здесь в холоде, и он никогда не найдет ее, никогда не узнает, как сильно она его любит.
«Приди! Приди!»— взывала она из глубины сердца.
Если бы только он обнял ее и хотя бы раз поцеловал, она могла бы умереть счастливой!
Но вслед за тем Сорильда одернула себя: что бы там ни было, но она должна бороться за свою жизнь.
Она заставила себя подняться и потопать ногами в атласных туфельках, рукой придерживаясь за колонну, чтобы не потеряться в темноте.
После этого она опять села и попыталась молиться…
Гораздо, гораздо позднее, трясясь от холода, словно в лихорадке, с вытянутыми вперед руками — на тот случай, если она на что-нибудь наткнется, — Сорильда пошла вперед и сумела дойти до ступенек.
Она поглядела наверх и, разглядев на стыке двух половинок двери узенькую полоску света, поняла, что уже, видимо, наступил день.
Она прислушалась в надежде услышать голоса, но до нее донеслись лишь слабые звуки пения птиц.
«Если поют птицы, значит, здесь никого нет и никто их не спугнул», — подумала Сорильда и поняла: кричать и звать на помощь бесполезно.
Надеясь, что наверху хоть немного теплее, она начала подниматься по ступенькам, но в этот момент по железным дверям забарабанил дождь.
Вслушиваясь в эти звуки, Сорильда почувствовала, как от одного только шума дождя ей стало еще холоднее.
Есть она не хотела, лишь ощущала внутри пустоту, но проходили часы, и ее начала мучить жажда. Она была готова попить хотя бы дождевой воды, но и ее достать было невозможно.
Медленно, очень медленно тянулось время; внезапно в страхе и отчаянии Сорильда начала звать на помощь, но голос отдавался эхом во мраке склепа, и она поняла, что никто ее не услышит.
На ступеньках сидеть было неудобно, поэтому она спустилась вниз, осторожно прошла обратно к колонне и села, прислонившись к ней спиной.
Она пыталась сообразить, долго ли ей придется умирать, но вместо этого поймала себя на том, что думает о графе.
«Ну почему именно он вошел в мою жизнь?»— спрашивала она себя.
Сорильде припомнилось, как он в замке вошел в ее спальню и удивился, заметив, что она сидит, откинувшись на подушки, и смотрит на него.
Потом с забившимся сердцем она вспомнила гнев, исходивший от него в тот момент, когда их венчали, и то, как холодно он заговорил с ней, когда они доехали до Лондона.
«Будь я умнее, — думала Сорильда, — то согласилась бы на его предложение жить раздельно; но тогда бы я никогда не полюбила его так, как люблю сейчас».
Было мучительно больно думать о нем, стремиться к нему и понимать, что он никогда не узнает об этом.
Интересно, что он сейчас делает. Ищет ли ее или просто решил, что она убежала и чем скорее он о ней забудет, тем лучше?
Быть может, он смеется над этим происшествием вместе с Питером Лансдауном, радуясь, что его брак длился так недолго и его больше не обременяет жена.
«Он хотел остаться холостяком, — продолжала размышлять Сорильда, — но все же когда-нибудь он мог подарить мне сына, который нужен ему, чтобы передать по наследству… титул».
Впервые она почувствовала, как на глаза навернулись слезы при мысли о том, что, если бы он дал ей ребенка, она была бы близка с ним. Хотя бы на одно мгновение она принадлежала бы ему, а он — ей.
Слезы не капали, а стояли в ее глазах, словно она уже умерла и в ней не осталось признаков жизни.
Ей становилось все холоднее и холоднее.
Дождь прекратился; он больше не стучал по железным дверям, но сырость чувствовалась все сильнее. Сорильде казалось, что ее парализовало от сырости.
«Герцогиня победила, — она вынужденно признавала это. — Сегодня или завтра я умру, и никто никогда не узнает об этом».
Девушка закрыла глаза, и ей почудилось, будто она все глубже и глубже погружается в темноту. Теперь она ни о чем больше не думала и только чувствовала, что уже лежит в холодной могиле…
Выйдя в холл, граф приказал лакеям:
— Пусть один из вас сбегает наверх и скажет мистеру Лансдауну, чтобы он тотчас же спускался сюда. И немедленно подать из конюшни коней!
Лакеи бросились исполнять приказания, но внезапно графу пришла в голову новая мысль, и он спросил:
— Где Дрейк?
— Кажется, он в спальне ее милости, милорд, — ответил дворецкий. — Он все время возвращается туда, будто ищет ее.
— Приведите его!
Питер Лансдаун спустился вниз; следом за ним привели Дрейка.
— Что случилось? — спросил Питер Лансдаун.
Читать дальше