Маргарет Мэллори - Рыцарь наслаждения

— Так не пойдет! — Отец, вытаращив глаза и размахивая руками, метался по комнате как ураган. — Мы обратимся к епископу Бофору. Вот тогда-то мы и посмотрим! Дядя короля уж точно разберется с этим мошенничеством. Изабель, клянусь тебе, мы еще увидим Грэма за решеткой! Он поплатится за свой обман!

Еще последний ком земли не покрыл тело Хьюма, а Изабель с отцом уже отправились в путь к замку Алнвик. Епископ Бофор пребывал там по делам короны.

Изабель натянула поводья и остановила лошадь, чтобы обозреть огромную каменную крепость, что высилась перед ней. В детстве она частенько здесь бывала. Но те дни — дни, когда Алнвик служил резиденцией графу Нортумберленду — давно миновали. Нортумберленд учинил заговор с целью вырвать корону у Ланкастеров. Заговор провалился. Нортумберленд бежал в Шотландию, его сообщники, которые поважнее, были казнены, а других лишили собственности. Глупые, глупые люди, они осмелились бросить вызов Ланкастерам!

Отец Изабель, беспечный, как всегда, пришпорил лошадь и помчался по мосту над рекой, которая служила замку первой линией обороны. Изабель следовала за ним — гораздо осторожнее. Епископ Бофор из всех Ланкастеров самый хитрый.

— Я слыхал, Бофор — богатейший в Англии человек, — сказал Изабель отец, когда они подъехали к сторожке. — Черт подери, да он ссудил короне необходимую сумму для похода в Нормандию!

— Тсс, — прошептала Изабель, — не забывай, что он сводный брат покойного короля.

«Короля, которого ты предал», — подумала она.

— Я получил прощение от молодого короля Генриха, — ответил отец, однако в нем не было и половины той уверенности, какую он старался показать. Пока они проезжали через барбакан по узкому проходу, специально созданному, чтобы враг угодил в ловушку, на лбу его выступили бисеринки пота.

Их сопроводили в центральную башню и заперли в маленькой передней, где им предстояло дожидаться благоволения епископа. Впрочем, почти сразу же явился безукоризненно одетый слуга и проводил отца в огромный зал для аудиенций. Изабель осталась томиться в ожидании, пока мужчины решали ее участь.

Спустя некоторое время вновь появился тот же самый слуга — однако отца с ним не было.

— Его светлость епископ желает видеть вас, миледи.

Наверное, она встала слишком медленно, потому что слуга изогнул бровь и добавил:

— Его светлость — человек очень занятой.

Слуга открыл передней массивную деревянную дверь, и Изабель вошла в огромный зал с потолком, уходящим далеко вверх, как в церкви.

Невозможно было не узнать человека у камина за тяжелым столом из темного дерева. Даже если бы епископ Бофор не был облачен в церковное одеяние, соответствующее чину — риза золотой парчи поверх белоснежного льняного стихаря, шитого серебром и золотом у запястий, — Изабель все равно узнала бы его по тому ощущению могущества, которое от него исходило.

Епископ не оторвал взгляда от бумаг, когда она вошла. Пройдя через зал и встав рядом с отцом, Изабель увидела, что пергамент в руках епископа — это копия дарственной Хьюма.

Отец легонько толкнул ее локтем и подмигнул. Слава Богу, его беседа с епископом прошла хорошо!

— Я считаю, — проговорил епископ, по-прежнему глядя в документ, — что передачу собственности Хьюма невозможно оспорить.

Изабель, потрясенная таким оборотом дела, бросила взгляд на отца. Он кивнул, но это не успокоило ее.

— Ваш отец предложил весьма разумное решение проблемы, — продолжил епископ. — При сложившихся обстоятельствах у Грэма есть лишь один способ сохранить свою честь — жениться на вас. Я прослежу, чтобы он сделал вам предложение.

— Но я уже отказала ему. — Ее голос эхом отдавался в похожем то ли на храм, то ли на пещеру зале. — Не сочтите меня неблагодарной, ваша светлость, — поспешила добавить Изабель, — но я не могу выйти замуж за того, кто украл мои земли и дом. Этот человек начисто лишен совести, и чести.

Епископ отложил бумаги и впервые по-настоящему на нее посмотрел. Да, в его руках огромная власть, но она не отступит от своего. Изабель встретилась с ним взглядом — пусть знает это! Однако вместо раздражения в его глазах она увидела неподдельный интерес.

— Позвольте мне побеседовать с вашей дочерью с глазу на глаз, — сказал епископ, не сводя с нее глаз. Сказал вежливо — однако это не была просьба.

Когда за отцом закрылась дверь, епископ жестом предложил ей присесть. Она села, сложила руки на коленях и собрала всю волю в кулак, чтобы сохранить присутствие духа и спокойствие под пристальным взглядом епископа.