Маргарет Мэллори: Рыцарь наслаждения

Как только за Грэмом закрылась дверь, Изабель подскочила к ней и заперла на засов. Гнев кипел в ней и туманил зрение. Она принялась мерить шагами комнату и так сильно сжимала кулаки, что ногти вонзались в ладони. Что же делать? Должен же быть какой-то способ оспорить эту кражу! Но как его найти? Кто ей поможет?

Единственным человеком, кому Изабель доверяла, был ее брат. Но Джеффри сейчас в Нормандии с королевской армией. Она закрыла лицо руками, не желая думать о том, сколько волнений пережила из-за этого. Ее нежный, мечтательный брат не воин. А отец послал его на войну — вот еще одна вещь, которую Изабель не могла ему простить.

Отец… А ведь в этом деле он мог бы выступить ее союзником. Потеря имущества не оставит его равнодушным.

В конце концов, Изабель послала за ним — больше помощи ждать не от кого.

Спустя час из-за двери в гостиную показалась голова служанки.

— Миледи, в холле вас ожидает сэр Эдвард.

Должно быть, отец выехал сразу, как только получил ее послание.

Изабель сбежала по лестнице в холл. У входа она замешкалась, застигнутая врасплох нахлынувшими чувствами: едва она увидела знакомый силуэт, как ее пронзило острое чувство потери. Отец стоял вполоборота к ней и с удовлетворенной улыбкой оглядывал впечатляющий холл замка Хьюм. Столько лет прошло… Почему же видеть его так больно?

В груди что-то сжалось — Изабель вспомнила те времена, когда она верила, что солнце всходит и заходит по воле отца. Он обожал ее и баловал и повсюду брал с собой. Возможно, если бы их отношения складывались иначе, его предательство не причинило бы ей столько боли.

Маленькая глупышка! Она считала, что отец не торопится с помолвкой, потому что ищет для нее достойного человека. Галахады все-таки на дороге не валяются… А потом он ее продал. Как скотину. Такому человеку, как Хьюм.

Она вспомнила, как тряслись у нее ноги и с каким трудом прерывистое дыхание вырывалось из груди, когда она сползла с высоченной Хьюмовой кровати в ту первую ночь. За ширмой она зажгла свечу, налила воды в таз и принялась стирать кровь с внутренней стороны бедер. И тут ее поразила простая и страшная мысль: а ведь отец знал, что сделает с ней Хьюм. Знал — и все равно отдал ему на растерзание.

— Изабель, как я рад тебя видеть! — пророкотал отец, и звук его голоса вернул ее к действительности.

Он направился к ней, явно намереваясь обнять, но она остановила его движением головы.

— Жаль, что потребовалась ни много ни мало кончина мужа, чтобы ты пригласила меня к себе!

Недовольство в его голосе, смешанное с болью, задело Изабель за живое.

— Пойдем, нам нужно поговорить наедине, — только и сказала она.

Изабель развернулась и повела отца вверх по лестнице, в гостиную. Он и эту комнату оглядел с видом собственника. Гобелены и дорогое стекло в окнах явно его впечатлили.

— Да уж, кто бы мог подумать, что старик так задержится на этом свете. — Отец вернулся в благостное расположение духа. — Зато теперь и этот прекрасный замок, и все земли Хьюма принадлежат тебе! Я же говорил, что замужество — это женский путь к могуществу.

Изабель не успела отступить — он взял ее за плечи.

— Кто знает, как высоко ты сможешь подняться в следующий раз — со всем тем, что оставил тебе Хьюм! — Глаза его сверкали.

Изабель только и могла, что смотреть на него в глубоком ужасе. Неужели отец и вправду верит, что она позволит спланировать для себя очередное замужество?!

— Я понимаю, это далось тебе нелегко, — голос отца смягчился, — но теперь ты пожнешь плоды своей жертвы.

— Моя, как ты говоришь, жертва оказалась абсолютно напрасной — по крайней мере, для меня! — Изабель душили эмоции. — Хьюм отдал тебе то, чего ты так хотел, в день, когда я стала его женой, но меня… меня он оставил ни с чем.

— Что? Что ты такое говоришь?

Гнев ее вспыхнул в полную мощь.

— Мой благоверный супруг отписал по дарственной все земли, которые я должна была унаследовать. — Ей отчаянно хотелось, как упрямому ребенку, каким она некогда была, бить отца кулаками в грудь. — Ты же обещал, что когда он умрет, я стану независимой! Обещал!

Он до боли стиснул плечи Изабель:

— Ты ошибаешься. У Хьюма нет детей. Все его владения должны отойти тебе.

— Он отдал их Бартоломью Грэму! — закричала она. — Все без остатка! Мой дом! Мои земли! Все!

— Черт бы его побрал! — взорвался отец. — Но почему? Она спрятала лицо в ладонях.

— Грэм убедил старого дурня, что он его сын.