Аманда Маккейб - Губитель женщин

Клио сняла очки и потерла переносицу. В отличие от Каллиопы, которая предпочитала ходить в муслиновых белых платьях, Клио была в изумрудно-зеленом, шелковом, с золотой вышивкой, а ее каштаново-рыжие волосы украшала золотистая лента.

- Как думаешь, Кэл, Вор Лилии сейчас здесь? - спросила она.

Каллиопа подобралась. Как она могла забыть? Она быстро оглядела собрание, молодых людей здесь собралось немало - высокие, маленькие, привлекательные, невзрачные. Но не было того, кого она искала.

Может, оттого ей так беспокойно? Ну уж нет! Ее нисколько не заботит времяпрепровождение Камерона де Вера. Она просто подумала, что вечер греческой музыки может его заинтересовать…

- Вряд ли, - проговорила она.

- Так ты все-таки догадываешься, кто это может быть? - спросила Клио. - Ты знаешь?

- Ничего я не знаю, - с досадой ответила Каллиопа. - Откуда мне знать? Я просто строю предположения.

- Но ты считаешь, что тут его нет?

Каллиопа кивнула.

- Тогда откуда?… - Но Клио не успела договорить, потому что ее окликнула Талия, которая на другом конце комнаты рассматривала музыкальные инструменты - к неудовольствию музыкантов.

Клио отошла, оставив Каллиопу в одиночестве. Здесь были хорошие знакомые, с кем следовало поздороваться, но Каллиопа чувствовала, что будет не слишком приятной собеседницей, в то время как ее мысли целиком заняты де Вером и Вором Лилии. Она поставила пустой бокал на ближайший столик и двинулась в сторону от толпы к дверям, ведущим в оранжерею.

В застекленной оранжерее было тепло, пахло влажной землей и цветами. Расставленные там и тут чугунные скамейки манили присесть. Каллиопа была рада побыть в тишине и собраться с мыслями. В дальнем конце оранжереи была установлена группа античных фигур - каменная Афродита и ее полуодетые прислужницы равнодушно созерцали цветник. Их холодное совершенство заставило восхищенную Каллиопу подойти ближе.

- Если бы мне быть такой, как ты, - прошептала она надменной Афродите. - Уверенной. Неизменной. Без страхов и сомнений.

- Это было бы чрезвычайно скучно, - произнес голос Уэствуда.

- Вы следили за мной? - спросила она, почти не удивившись, поворачиваясь к нему.

- Вовсе нет, мисс Чейз, - ответил он, одаривая ее одной из своих чарующих улыбок. - Я здесь уже давно наслаждаюсь уединением и бокалом вина. - Он показал полупустой бокал. - А тут входите вы и разговариваете сами с собой. Невозможно было не услышать.

Каллиопа отвела назад ладони, прижала их к холодному камню и с достоинством выпрямилась. Его коньячного оттенка глаза, матовые, глубокие, кажется, видели слишком много. Каллиопа совершенно растерялась.

- Я тоже искала уединения, - наконец нашлась она. - Пока не начнется музыка.

Он понимающе кивнул.

- Люди иногда хотят слишком многого. А единственное прибежище - это одиночество.

Он сделал шаг к ней, затем другой. Каллиопа почувствовала озноб, но он смотрел уже не на нее, а на статую.

- Вы выбрали хорошую наперсницу, - заметил он. - Она выглядит такой… всезнающей. Ведь за свою долгую жизнь она успела повидать все.

Каллиопа тоже перевела глаза на Афродиту, на ее потрескавшийся круглый белый подбородок, на струящиеся локоны. Она в самом деле казалась всезнающей и… насмешливой, как сам Уэствуд.

- Интересно, как ей нравятся рауты леди Рассел? По сравнению с греческими пирами?

Он засмеялся громко и бесцеремонно, и этот смех пробрал ее до косточек.

- Она, я думаю, находит их весьма пресными. Ведь прежде она стояла в святилище храма Афродиты, а там происходили…

- Оргии?

Он взглянул на нее с неожиданным интересом:

- О, мисс Чейз! Вы меня шокируете.

От его взгляда у Каллиопы запылали щеки, но она усилием воли прогнала жалкий румянец. Ученому чужда излишняя щепетильность.

- У моего отца большая библиотека по античной литературе. Я много читала, даже «Письма Леванта» Джона Голта. И путевые заметки леди Мэри Вортли Монтегю.

- Ну разумеется. Значит, после оргий музыкальные вечера кажутся ей чересчур скучными. Уверен, она обрадовалась, когда вы заговорили с ней.

Каллиопа прикоснулась к сандалии на ноге Афродиты, холод камня проник сквозь тонкую лайку перчатки. Безмолвная наперсница - лучшая из всех.

- Была бы ваша воля, вы отправили бы ее разрушаться на руины ее храма, и мне было бы не с кем поговорить.

- Ах, мисс Чейз. - Он наклонился к самому ее уху, и его теплое дыхание защекотало ей висок. - Кто сказал, что оргиям пришел конец?

Каллиопа во все глаза смотрела на него, завороженная его голосом, дыханием, взглядом. Ее словно парализовало, она не могла ни шевельнуться, ни отвернуться. Время замерло, существовал только он один.