Кэтрин Харт - Падший ангел

— Вы не можете меня остановить, — возразил Джейк. — Пошлите за ней.

Она умоляюще посмотрела на него.

— Я не могу.

— Не можете или не хотите?

— Это одно и то же, мистер Бэннер. Пожалуйста, поймите меня.

— О, я понимаю. Надеюсь только, что и вы меня поймете. — Он выпрямился. — Надо полагать, вы не скажете мне, где искать ее в этой кроличьей норе.

Женщина покачала головой.

Джейк пожал плечами, затем решительно вышел из кабинета и зашагал в направлении, противоположном от входа. Боясь за своих овечек, мать-настоятельница следовала за ним по пятам.

— Пожалуйста! Вы не должны так поступать! — умоляла она.

Джейк не отвечал. Он только удлинил свой шаг, из-за чего она должна была почти бежать, чтобы не отстать от него.

— Тори! — заорал он. — Виктория Фернандес!

Если бы Джейк был в другом настроении, позволяющем оценить происходящее со стороны, его даже позабавил бы увязавшийся за ним эскорт: чем дальше он заходил вглубь монастыря, тем больше народа за ним следовало. Монахини семенили за ним, как стая пингвинов. Будь у него с собой дудочка, Джейк мог бы считать себя гамельнским крысоловом.

Он шел все дальше, через кухню, часовню, обходил зал за залом, — и чем дальше, тем больше зверел. Поиски осложнялись еще тем, что все сестры были одинаково одеты в черные рясы с либо черными, либо белыми чепцами, приходилось замедлять шаг, вглядываться поочередно в каждое лицо. Конечно, Виктория должна была узнать его голос, не могла не обратить на него внимания. Если только она не прячется от него нарочно или находится там, куда его голос не долетает, хотя вряд ли, крик его резонировал и отражался от голых стен, разве что сестра Сара успела увести ее куда-нибудь подальше. Где же она, дьявол ее забери…

Джейку не хотелось углубляться во двор и сады, пока он не обыщет главное здание, не заглянет в каждый его уголок, ведь стоит ему выйти из дверей, как они наверняка запрутся на все засовы. Он уже собрался обыскивать личные спальные комнаты сестер на верхнем этаже, когда увидел наконец Тори. На верхней площадке узкой длинной лестницы, куда он начал подниматься, она, стоя на коленях рядом с ведром, старательно скребла каменный пол.

— Тори! — проревел он. Она ошеломленно обернулась, не поднимаясь с колен, и чуть не покатилась вниз по ступенькам. Удержалась и удивленно уставилась на него большими зелеными глазами.

— Джекоб! Что ты здесь делаешь? — воскликнула она и перевела недоумевающий взгляд на его свиту из карабкающихся по лестнице монахинь во главе с угрюмой матерью-настоятельницей. — О Боже! Джекоб! Что ты наделал?

Широко расставив ноги и подбоченясь, возвышался он над ней, высокий и сильный. Сурово сдвинув брови, он повелительно скомандовал:

— Собирай свои вещи, Тори. Я приехал забрать тебя домой.

Опустившись на пятки, Тори потрясенно глядела на него снизу вверх.

— Ты что? — пискнула она. А затем раздражен но стала его отчитывать: — Джекоб Бэннер, ты что, разум потерял? Явился сюда и предъявляешь какие-то нелепые требования! Что на тебя нашло?

Он стоял с каменным лицом, глядя на нее в упор, не проявляя никаких признаков раскаяния.

— Делай, как я сказал, Тори, — приказал он.

— Нет. И не подумаю! Теперь это мой дом, Джекоб, и у меня нет никакого желания его покидать. Мне казалось, я тебе все объяснила прошлым летом. Я считала, что ты понял мои чувства.

— Многое изменилось, — серьезно сказал он. — За это время кое-что случилось.

Она почти его не слушала, мысли ее были заняты тем, как его убедить.

— Ты не должен здесь находиться, Джекоб. Это против правил.

— Когда я уйду отсюда, ты пойдешь со мной.

— Это тоже против правил, — она яростно сверкала на него глазами.

— Будь прокляты все правила, — чертыхнулся он, вызвав гул возмущенных возгласов за своей спиной. Тори покраснела от смущения.

— Джекоб! Здесь не место для таких слов! — резко осадила она его.

Джейк нахмурился еще больше и критически оглядел ее.

— Не соблаговолишь ли подняться с колен? — рявкнул он. — Ты только посмотри на себя! Твои руки стерты чуть не до мяса из-за этого отскребывания. И готов биться об заклад, что коленки у тебя еще хуже! Ты за этим пришла сюда, Тори? Чтобы не разгибаясь мыть полы, стены и ступеньки, как поденщица? Раз тебе это нужно, чтобы быть счастливой, мы с радостью предоставим тебе такую возможность дома.

Если бы на них не смотрело столько глаз и не слушало столько ушей, Тори накричала бы на него. Вместо этого, глядя ему в лицо со всем достоинством, какое только можно было проявить в подобных обстоятельствах, она проговорила: