Аманда Скотт - Отблески лунного света

Он вспомнил, как гнался за ней на лошади, а потом вдоль берега за тонущим ребенком. И отметил про себя, что Сибилла ездила и плавала лучше, чем даже его сестра Амалия. И проявила незаурядный характер, бросившись в бурную реку.

После того как Сибилла отвергла его в церкви, Файф понизил его и не давал шанса выделиться среди других. Но сейчас он мог думать только о том, как был обижен и оскорблен после дерзкого поведения Сибиллы Каверс в церкви. И понял, что все это еще живо в нем.

– Что она тут делает?

Казалось, властный голос женщины слышался издалека, но Сибилла чувствовала, как сознание быстро возвращается к ней. Если она не в Суитхоуп-Хилл-Хаусе, то где же она может быть? Голос совсем незнакомый. И она не помнила о том, как оказалась тут...

– Тебе здесь нечего делать, детка, – продолжал голос строго. – Уходи отсюда и больше никогда не появляйся.

– Я сказал этой девочке, что она может здесь остаться.

Этот низкий мужской голос она сразу узнала. Он звучал ближе и яснее, однако все это происходило точно не в спальне Сибиллы.

Она открыла глаза – и первое, что увидела, была стоящая около кровати Кит, похожая на маленькую бродяжку.

Сибилла заметила, что у нее короткие, мягко вьющиеся светлые волосы, узкое вытянутое лицо и светло-голубые широко распахнутые глаза.

А потом Сибилла посмотрела в проем двери, откуда раздавались голоса. Она не знала эту комнату, но у двери стоял Саймон Мюррей Элайшоу и рядом с ним модно одетая женщина, с выражением крайнего раздражения на удлиненном лице.

Сибилла поняла, что ей сложно думать и вспоминать о том, кем была эта женщина с ее английской речью... Где же она?..

Очевидно, поняла Сибилла, эта женщина была матерью Саймона, леди Мюррей.

Значит, он не отвез ее домой, в Суитхоуп-Хилл-Хаус, и теперь она в его замке Элайшоу, почти на другом конце света!

Ее милость стояла прямо, с красными пятнами на щеках, но она умела управлять собой и потому лишь произнесла:

– Ты не знаешь этого ребенка, Саймон! Она может быть больна чем-нибудь!

– Ш-ш, – прошептала Сибилла.

– Она проснулась! – воскликнула девочка. – Как же это хорошо, я так боялась за вас!..

– Я же говорил тебе, она просто спит, Кит, – сказал Саймон, перехватывая взгляд Сибиллы, обращенный к нему. Он говорил так спокойно и нежно, что Сибилла никогда бы не поверила, что это сказал именно он, если бы не видела, что его губы шевелятся.

– Я в Элайшоу, не так ли? – спросила она Саймона, с удивлением слушая свой голос, слабый и хриплый. Ее горло было воспалено.

– Я подумал, что так будет лучше для всех, – ответил Саймон.

– Но я должна... – Сибилла попыталась подняться и сесть, но боль прорезала ее голову, и от слабости Сибилле пришлось закрыть глаза. Она с трудом подняла руку, чтобы потрогать рану на лбу. Она смутно видела сквозь прикрытые веки, что Саймон быстро прошел от дверного проема к кровати, взял ее обеими руками за плечи и с силой опрокинул обратно на подушки.

– Лежите неподвижно, – строго произнес он. – Я послал за нашей местной знахаркой, она постарается ослабить вашу боль. Вас сильно ударило деревом по голове.

– То бревно... нет, это ветка ударила меня, когда... когда я развернулась, чтобы заслонить девочку... или когда я за нее ухватилась, чтобы поток не унес нас дальше. Боже, я едва это помню. Как долго я была без сознания?

– Не очень долго, – ответил Саймон таким безразличным тоном, как будто все происшедшее с ней было обыденностью и случалось каждый день. – Вы пошевелились вскоре после того, как упали в обморок, и...

– Я никогда не падаю в обморок, – проговорила она, с трудом подавляя смущение оттого, что так долго находилась в его руках. – Несомненно, это была просто реакция на удар...

Она с удовольствием заметила, что ее голос стал немного громче и увереннее. Но Саймон по-прежнему строго смотрел на нее, и только теперь она заметила, что его рука все еще касается ее плеча. Ее плечо было обнажено, и ее уверенность быстро улетучивалась под его взглядом. Она вспомнила, как лежала у него в объятиях, положив голову ему на плечо, и теперь не могла отвести от него взгляда.

Прежде ей казалось, что глаза у него темно-карие. Оказывается, нет. Они были зелеными и при этом глубокими, почти бездонными. Они притягивали к себе и действовали гипнотически. Она всегда думала, что может понять человека по одному только его взгляду, но странные глаза Саймона Мюррея были непроницаемыми.

Она слабо услышала, как резкий женский голос, заставивший ее прийти в сознание, вновь зазвучал, теперь уже далеко от нее.