Аманда Скотт: Отблески лунного света

Саймон оглянулся на своих людей, когда один из них вдруг воскликнул:

– Милорд! Смотрите туда! Там еще один человек в воде! Их там двое! И по-моему, всадник тоже сейчас упадет в воду!

Саймон заметил, что всплесков стало больше, и закричал:

– Спасайте ребенка, а я помогу второму парню и всаднику. Ходж Лоу, ты идешь со мной! – добавил он, выбирая себе в помощники самого высокого и сильного из мужчин.

Саймон пришпорил лошадь и кинулся галопом к тонущей фигуре, моля Бога о том, чтобы его конь не споткнулся, пока он едет по узкому, изрытому колеями грязному берегу реки.

Когда он подъехал, то подумал, что наездник, оказавшийся в воде, не ребенок, а подросток, не сумевший справиться с лошадью. Но как двое этих детей оказались одновременно в реке и пока еще не утонули? Сколько времени они уже находятся в воде? Живы ли они еще, или их просто несет по течению вместе с деревьями?

Когда он приблизился, то обнаружил, что вторым тонущим, то есть этим самым наездником, оказалась женщина, а вовсе не подросток. Он понял это, когда над водой увидел длинные косы.

Саймон сосредоточился теперь на том, чтобы помочь ей. Женщина держала одной рукой ребенка, который явно был тяжелым для нее. Она схватила его за одежду, вместо того чтобы поймать за руку, которой ребенок безумно бил по воде и по ее лицу.

Их относило в сторону так быстро, что Саймон испугался. А вдруг он не успеет опередить реку и ему не удастся спасти их?

Впереди вдоль реки появился густой лес, который загораживал проезд по берегу. Деревья были толстыми, росли густо, река здесь поворачивала на юг, но Саймон знал, что вскоре она снова изогнется на восток примерно через милю. Он решил, что может сократить расстояние, если поедет через поле.

Сибилла держала теперь ребенка одной рукой лишь силой воли. Она перестала сопротивляться и, стараясь двигать только ногами, держала голову ребенка над водой, позволяя реке нести их вперед.

Сибилла всегда считала себя предприимчивой. Она выросла в замке Эйкермур, возле узкого морского залива. Она всегда жила на границе. Ее старший брат часто учил ее, как можно выжить в самых сложных условиях, и поэтому она превосходно плавала и умела сохранять хладнокровие даже тогда, когда предчувствовала безвыходную ситуацию.

– Брыкайся! Не останавливайся, шевели ногами! – крикнула она, подтягивая ребенка поближе, чтобы переместить его себе на спину, давая ему возможность держаться за ее шею. Правой рукой она теперь придерживала его на себе и могла двигать только левой. Ребенок вяло бултыхал ногами по воде, и она почувствовала, как отчаяние начинает овладевать ею. Когда же юбки обернулись вокруг ее ногу бедер и стали мешать двигаться, Сибилла внезапно поняла, что силы скоро покинут ее и ей просто необходимо найти что-нибудь, за что она смогла бы уцепиться и поплыть дальше.

Вода заливала ей лицо, и она с трудом видела, куда они плывут, интуитивно понимая, что они быстро приближаются к речному изгибу. Их несло к каменным валунам у северного берега Твида, где рядом с камнями из воды торчали остатки каменного старинного моста. Удариться о валуны и о камни моста было равно опасно.

Внезапно она вспомнила о дереве, которое застряло на изгибе реки и вытянуло по всему периметру длинные толстые ветви. У дерева застрял мусор, какие-то бесполезные для нее веточки, но ничто не было таким большим, что могло бы удержать их на воде. Если бы только она смогла ухватиться за мокрое дерево...

Саймон мчался по полю, когда услышал пронзительный свист, который заставил его оглянуться. Он увидел, как Ходж отчаянно машет рукой, и, повернув лошадь назад, заметил, что Ходж спрыгнул с коня и исчез в кустарнике. Следы Ходжа вели через кустарник к реке, где мелькала теперь его косматая голова, и Саймон увидел, что Ходж делает попытки зайти на полузатопленное бревно со множеством обломков, застрявших около него. Заметил он также и промокшую, измученную женщину, цепляющуюся за ветви, и ребенка, висящего у нее на шее.

Женщина, казалось, была в обмороке или захлебнулась, и ее тело безжизненно застряло в ветвях дерева. Она не пыталась даже отодвинуть грязные обломки от своего лица и от волос.

Потом он заметил, что она дрожит, силы явно покинули ее, и ей было сложно дышать и держаться на плаву, так что она делала это на последнем издыхании. Ребенок выглядел не лучше, но его руки еще обвивались вокруг шеи женщины, почти задушив ее.

Саймон подбежал к Ходжу, который поставил ногу на бревно, и уцепился обеими руками за ветви. Он пытался притянуть дерево к себе, но у него это не получилось, и Саймону оставалось лишь запрыгнуть на него, а дерево оказалось очень скользким, хотя и было большим. И никто, кроме Ходжа, не смог бы ему помочь сейчас.