Барбара Картленд - Дар любви

Вскоре на тарелке Евгении выросла целая гора снеди - еще чуть-чуть и что-нибудь непременно упало бы на пол.

- Евгения, дорогая! Я думаю, достаточно, — взволнованно одернула девушку мать. — Ты ведь не захочешь, чтобы маркиз подумал, будто у тебя вдруг прорезался непомерный аппетит!

- Но, мама, тут так много вкусных блюд!

Евгения с удовольствием откусила тарталетку с анчоусами.

Миссис Давдейл в ужасе вцепилась в руку маркиза, стараясь отвлечь его от такого, с ее точки зрения, неприличного зрелища.

— Уверяю, мы все просто счастливы... приветствовать вас, маркиз, на родине, — сказала она.

Маркиз поклонился.

— Я счастлив вернуться, выполнив свои обязанности в Европе.

— Обязанности? — безучастно повторила миссис Давдейл.

— Мой кузен и его жена погибли, и я был назначен опекуном их детей. Сначала я собирался перевезти их в Бакбери, но вскоре стало ясно, что будет жестоко отрывать их от родного дома, который они так любят. Поэтому я оставался во Франции проследить, чтобы они получили достойное образование. Теперь они уже выросли — и я смог вернуться домой.

— Вы имеете в виду Бакбери? — поинтересовалась миссис Давдейл.

— Да. Конечно, у меня есть дом в Лондоне, на площади Лэнсдаун. Но мой настоящий дом — Бакбери-Эбби.

Миссис Давдейл молитвенно сложила руки.

— Ах, каким раем он был для нас! Вы себе не представляете!

Маркиз нахмурился.

— Я знал, что мистер Давдейл очень любил Бакбери-Эбби, поэтому был крайне удивлен, что он решил отказаться от места.

Миссис Давдейл закашлялась.

— Все изменилось... после того как вы уехали. И мой муж решил... что ему нужно... как-то подняться на ноги.

— Понимаю. — Маркиз снова посмотрел на Евгению.

Миссис Давдейл чуть не потеряла сознание, увидев, что в этот момент Евгения отправляет в рот большой кусок глазированного фрукта.

- Ты не уделяешь внимания маркизу. Он так любезно проводил тебя к столу... — упрекнула мать.

- Прости, мама.

Миссис Давдейл снова повернулась к маркизу.

- Как я уже говорила, маркиз, Бакбери-Эбби был для нас настоящим раем! Я помню все те замечательные балы, которые вы давали. Нам так нравилось наблюдать, как нарядные дамы и господа подъезжали в каретах к дому... А как сиял дом на Рождество! Ты помнишь, Евгения?

— Да, мама.

- А последнее Рождество, когда мы там жили? В тот раз Евгения впервые пришла с нами на бал.

- Я помню, — сказал маркиз. Он бросил на Евгению взгляд, полный нежности. — Я поднялся на хоры и увидел, как она пытается дотянуться до рождественской звезды на елке.

Миссис Давдейл всплеснула руками, обрадовавшись такому повороту в разговоре.

— Да, это на нее похоже. Она была таким потешным созданием!

Евгения почувствовала, как ее щеки снова запылали.

— А помните, маркиз, что она вам сказала?

Евгения еще больше покраснела, «Пожалуйста, мама, не надо!» — мысленно взмолилась она, но ее мольба не была услышана.

— «Маркиз, я выйду только за вас и ни за кого другого на свете!» — воскликнула миссис Давдейл. — Именно так она и сказала. А вы ответили: «В таком случае мне придется подождать, пока вы не вырастете».

— Я помню, — серьезно кивнул маркиз.

— Но, сэр, — заговорила Евгения дрожащими губами, — все это было, когда я была намного моложе. Как... и вы, — добавила она тихо.

Повисла неловкая тишина. Маркиз коротко поклонился.

— Мадам... Мисс Давдейл, — произнес он, повернулся к ним спиной и вышел из столовой.

Евгении стало очень стыдно. Но это чувство быстро прошло, когда миссис Давдейл издала низкий стон и рухнула на стул.

— Евгения, что ты наделала?! Все ведь шло так хорошо! Ты разрушила все мои надежды. Холостяк! Так богат! И он заинтересовался тобой! О, что ты наделала! Почему ты всегда все портишь?!

Мать в отчаянии раскачивалась на стуле, сложив руки на груди, — и девушке уже не было стыдно. Все, что она чувствовала, глядя на мать, — это мрачный триумф. Ей снова удалось сорвать ее очередной одиозный план!

Несколько дней после того званого ужина миссис Давдейл пролежала в постели. Она часто звонила в колокольчик, требуя внимания, но Евгения не спешила отзываться. Вместо этого она, открыв дверь в гостиной, смотрела, как Бриджит с трудом взбиралась по ступеням с грелками, бульоном, тостами и горячей водой с лимоном. Бриджит бросала на Евгению взгляды, полные укора. Все это — лишняя работа для нее. И все из-за того, что мисс не могла заставить себя быть любезной с маркизом. С маркизом, только подумайте!