Барбара Картленд - Строптивая принцесса

— Оставьте меня одну, — еле слышно прошептала она.

— С удовольствием! — воскликнула герцогиня. — Я передам твоему крестному, что ты начала готовиться к предстоящей свадьбе и благодаришь его и королеву за проявленную заботу.

Шурша юбками, Кэтлин подошла к двери, но на пороге обернулась и сказала:

— Я обязательно помогу тебе выбрать приданое и сделаю это с огромным удовольствием.

Дверь за герцогиней захлопнулась, и из груди Зенки вырвался стон. Она заметалась по комнате, швыряя все, что попадалось под руку. Слетели с туалетного столика и рассыпались на мелкие кусочки фарфоровые подсвечники, жалобно пискнули и остановились сброшенные с камина часы.

Девушка огляделась по сторонам. Бить больше было нечего. Она подошла к кровати красного дерева и попробовала сорвать балдахин, но он не поддался.

Зенка беспомощно опустила руки. Силы внезапно покинули ее, она рухнула на кровать и разрыдалась.

Почти всю ночь Зенка провела без сна, пытаясь придумать, как избежать ужасной участи, свалившейся на нее как снег на голову.

«Если бы только у меня был возлюбленный, — думала она, — я бы обязательно сбежала».

Но у нее не было знакомых молодых людей ее возраста. Герцогиня предпочитала принимать у себя в доме друзей мужа, как правило, пожилых и степенных джентльменов. Ей они говорили комплименты, а на Зенку почти не обращали внимания, либо считая ее ребенком, либо опасаясь сказать что-либо лишнее и вызвать неудовольствие особы королевской крови.

— Как мне быть? Что делать? — спрашивала себя в темноте Зенка и не находила ответа.

Хотя она не могла простить герцогине жестокого отношения к себе, Зенка хорошо знала, как расправляются с непокорными. Из книг ей были известны судьбы многих женщин и девушек, заточенных в монастырь за то, что они осмелились ослушаться своих мужей и родителей. Для Зенки не могло быть ничего более ужасного, чем оказаться запертой в четырех стенах. Ей вспомнились степи Венгрии, ветер, бьющий в лицо, горячий конь и сладкое чувство свободы…

«Теперь всему этому пришел конец», — горько подумала она.

Зенка прекрасно понимала, насколько жесткой и регламентированной является жизнь королевы, но она смогла бы вынести что угодно, если бы рядом был любимый человек, а не ненавистный король Миклош.

Зенке вспомнилось все сказанное о нем Вильгеминой, и она решила, что скорее всего он напоминает ужасного и горбатого короля Ричарда II. Возможно, он казнит ее, если она вдруг нечаянно нанесет ему какую-нибудь обиду.

«Нет, такого не может быть, — поразмыслив, все-таки решила Зенка. — В конце концов, мы живем в девятнадцатом веке».

Однако ее горячая кровь закипала при одной мысли, что ей придется подчиняться и угождать нелюбимому.

— Я не покорюсь! — воскликнула Зенка и, чувствуя, что не заснет, поднялась и подошла к окну.

На Ганноверской площади было тихо и темно, и, задумчиво глядя вдаль, Зенка вспомнила свою няню-каранийку, которую звали Шефрония. Шефрония была очень милой и доброй женщиной, Зенка обожала ее, и они расстались только тогда, когда она подросла и ей потребовалась гувернантка.

Судя по рассказам Шефронии, Карания была самым замечательным местом на всем земном шаре, но ведь простая жизнь крестьян и полная условностей жизнь королевы сильно отличаются друг от друга.

Девушке внезапно стало страшно при мысли о том, что ее ждет впереди, но гордость тут же взяла верх, и Зенка поклялась, что никогда, ни при каких обстоятельствах не подчинится человеку, за которого ее вынуждают выйти замуж.

— Я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — повторяла Зенка.

— На следующее утро за столом речь шла о пустяках, но Зенка несколько раз чувствовала на себе злорадный взгляд герцогини. Когда завтрак закончился, герцог собрался с духом и неуверенно сказал:

— Его превосходительство посол Карании просит принять его сегодня.

— Не сомневаюсь, что ты уже ответил на его просьбу согласием, — сухо отозвалась Зенка.

— Не вижу причин отказывать ему во встрече, — с некоторой укоризной в голосе ответил герцог.

Он подумал, что Зенка сегодня выглядит особенно хорошенькой, несмотря на тени, появившиеся под глазами. Герцогу было жаль девушку, но он прекрасно понимал, что она должна принять предложение короля Миклоша. Все равно рано или поздно ей придется выйти замуж: для герцога не было секретом намерение его жены избавиться от Зенки.

Когда королева сообщила ему о своем желании устроить судьбу Зенки, первое, что испытал герцог, было чувство облегчения. Ведь Зенка была бесприданницей и не могла похвастаться ничем, кроме своей внешности и родства с королевской семьей. А выходя замуж за короля Миклоша, она становилась королевой, и герцог мог более не беспокоиться за ее судьбу.