Барбара Картленд - Любовь и страдания принцессы Марицы

1905

Лорд Эркли прошел через гостиную и вышел на балкон. Было темно, но парк освещали звезды и свет окон отеля; отсюда открывалась панорама лесистой равнины, простирающейся за городком.

Лорд Эркли не первый раз был в Мариенбаде, и это место привлекало его гораздо больше других модных курортов эпохи Эдуарда VII. Каждый год после регаты в Коуэсе король Англии уезжал за границу на воды. Обычно он ехал в Гамбург, который благодаря его покровительству стал общественным центром для всех, кого он знал, и тех, кто хотел приблизиться к нему. Сейчас, однако, он предпочел Мариенбад, маленький городок на очаровательной равнине в Богемии на высоте двух тысяч футов над уровнем моря. Будучи удостоенным внимания его величества в течение нескольких лет, Мариенбад стал излюбленным курортом древнейших семей Европы.

Хотя король был на каникулах и путешествовал инкогнито как герцог Ленчестерский, ему не давали покоя государственные деятели, придворные, политики и многие другие желающие его видеть. Король не мог, да и не хотел отрешиться от груза своих обязанностей монарха. Мать на протяжении долгих лет запрещала ему заниматься государственными делами, и теперь он, как ребенок, радовался тому, что был посвящен в самые важные тайны светской жизни. И вот, когда он стал королем, придворные должны были признать, что его многочисленные контакты с правящими династиями, его обаяние, такт и умение направить разговор в нужное русло помогали ему в его делах странствующего дипломата. С каждым годом он все больше и больше преуспевал в роли посредника между многочисленными монархами Европы.

Лорд Эркли знал, что король с нетерпением ждет доклада о только что выполненном им секретном поручении, но он был так утомлен, что не спешил искать аудиенции у короля до завтрашнего дня.

Он уже пообедал в поезде, и ему хотелось только освежиться несколькими глотками шампанского. После нескольких недель путешествия, которое не было бы столь утомительным, если бы не постоянная необходимость быть начеку из-за подозрительности немецких властей, он испытывал приятное облегчение.

Стоя на балконе, он с наслаждением вдыхал воздух, напоенный ароматом сосен, и мечтал о том, как сегодня же напьется целебной минеральной воды. Источники Мариенбада славились самым высоким в мире содержанием железа, а именно железо, считал лорд, поддержало бы его сейчас лучше всего.

Издалека доносились звуки музыки, что в сочетании с сиянием звезд и ароматом сосен и цветов создавало на редкость романтическую атмосферу. Однако лорд Эркли не без неприязни одернул себя: у него не было времени на романтику. Внезапно он услышал женский крик, похожий на голос обиженного маленького зверька, затем послышалось умоляющее:

– Пожалуйста, Фридрих, оставь меня! Ты пожалеешь об этом… завтра!

Женщина говорила по-английски, и в ее страстном голосе не было и нотки страха. Мужчина отвечал по-немецки и так невнятно, что Лорд Эркли сразу понял, что он пьян.

– Пожалуйста, Фридрих, пожалуйста! Ты не можешь ударить меня опять. Ты знаешь, ты не должен этого делать!

Снова непроизвольный вскрик, похожий скорее на приглушенный стон. Лорд Эркли растерянно осмотрелся. Он не сразу догадался, откуда доносились звуки. Потом понял, что люди, которых он подслушал, находились в соседней комнате.

Отель "Веймар" был импозантным зданием желтого цвета, похожим на остальные отели Европы, рассчитанные на гостей, останавливающихся не менее чем на три недели, с большим количеством прислуги. В "Веймаре", считал лорд Эркли, имело место смешение стилей: барочный богемский охотничий домик удачно сочетался здесь с французским провинциальным оперным театром.

По всей длине второго этажа, на котором располагались самые престижные номера, тянулся каменный балкон.

Король Эдуард всегда останавливался в пяти комнатах на втором этаже, и лорд Эркли понимал, что подобострастный хозяин отеля, господин Хаммершмидт, оказал ему честь, поселив на одном этаже с его величеством.

Он догадался, что голоса, которые он слышал, доносились из окон, выходящих на соседний балкон, но ясно было, что, кого бы ни обижали, вмешаться было невозможно.

Лорд Эркли, как истинный англичанин, сжал кулаки, услышав, в чем он был совершенно уверен, звук пощечины и крик, похожий на крик обиженного зверька. "Это невыносимо! – гневно подумал он. – Как может этот проклятый немец обращаться подобным образом с кем бы то ни было, тем более с женщиной?" Он снова и снова слышал удары, а затем кто-то зарыдал так беспомощно, что любой мужчина, будь он трезвым или пьяным, должен был почувствовать себя просто зверем.