Томас Шерри: Ночь для двоих

Если, конечно, он женится на Элиссанде в течение трех дней, которые дядя будет в отъезде.

В вероятность этого события даже ей самой верилось с большим трудом. А если она примет десяток гостей, которых дядя не приглашал, — это будет настоящий бунт, на который раньше она никогда не осмеливалась — и не достигнет своей цели, что тогда?

Шесть месяцев назад, в годовщину смерти Кристабел, дядя забрал опий тети Рейчел. Три дня она страдала так, словно ей ампутировали руки и ноги без наркоза. Элиссанда, которой запретили приближаться к тете, колотила подушки на своей кровати так сильно, что вскоре не могла шевелить руками, и в кровь искусала губы.

Потом, конечно, он отказался от попыток отучить тетю Рейчел от опия, иначе говоря, от того зла, к которому сам же ее и приучил. «Я просто не могу больше видеть, как она страдает», — сказал он в присутствии миссис Рамзи и служанки. И они безоговорочно поверили ему, ни на секунду не усомнившись в его правоте, и не важно, что это случилось не в первый и не во второй раз, и даже не в пятый.

За ужином в тот вечер он пробормотал: «По крайней мере, она не подсела на кокаин». И на Элиссанду, которая тогда даже не знала, что такое кокаин, внезапно повеяло таким холодом, что она всю ночь просидела, скрючившись у камина в своей комнате.

Шанс на успех бесконечно мал. А цена поражения немыслима.

Элиссанда встала и подошла к окну. Отсюда были хорошо видны ворота поместья. Прошло уже много лет с тех пор, как она выходила за эти ворота. А ее тетя — еще дольше.

Неожиданно ей стало трудно дышать. К горлу подступила тошнота. Элиссанда ухватилась за подоконник, борясь с дурнотой, а за ее спиной леди Кингсли продолжала говорить о воспитанности и дружелюбии своих гостей, о том, как им весело будет вместе. Элиссанде вовсе не стоит беспокоиться относительно запасов еды для гостей. Кухни в Вудли-Мэнор расположены отдельно от дома. Туда крысы не добрались.

Элиссанда медленно повернулась. И улыбнулась. Такой же улыбкой она одарила своего дядю, когда он объявил, что, нет, он все же не поедет в Южную Африку — после того как она, наблюдая за многомесячными приготовлениями, наконец поверила, что он действительно туда отправится.

Увидев эту улыбку, леди Кингсли почему-то замолчала на полуслове.

— Мы будем рады вам помочь, — сказала Элиссанда.

Тетя Рейчел никак не отреагировала на новости. Она дремала.

Элиссанда аккуратно заправила тусклые седые прядки за уши.

— Все будет в порядке, тетя, я обещаю.

Она укрыла тетю Рейчел еще одним мягким шерстяным одеялом, чтобы та не мерзла.

— Нам придется на это пойти. Такой возможности может больше не представиться.

Мысленно она изумилась тому, как поразительно своевременно на дом леди Кингсли случилось нашествие крыс. Создавалось впечатление, что крысы знали, когда уедет дядя.

— Я не боюсь его.

Так или иначе, правда не имела значения. Главное, что Элиссанда должна была верить в собственное бесстрашие.

Она опустилась на колени у кровати тети Рейчел и всмотрелась в ее исхудавшее, но все еще красивое лицо.

— Я вытащу тебя отсюда, тетя. Я нас обеих вытащу.

Вероятность успеха была бесконечно мала. Но она была. Пока можно довольствоваться и этим.

Она прикоснулась губами к ввалившейся щеке тети Рейчел.

— Поздравь меня, я собираюсь выйти замуж.

— Нам необходимо жениться, — сказал Вир своему брату. У леди Кингсли было два экипажа, но только одна упряжка лошадей. Поэтому первыми в Хайгейт-Корт отправились дамы, а джентльмены остались ждать транспорта.

— Мы еще молоды, — сообщил Фредди.

Конрад и Уэссекс увлеченно играли в двадцать одно. Кингсли сидел на своем багаже и читал иллюстрированную лондонскую газету. Вир и Фредди медленно прогуливались по аллее.

— Мне почти тридцать. И чего я достиг?

Легко потерпеть неудачу, если волочиться только за самыми популярными дебютантками сезона, еще легче, если при этом периодически поливать платья упомянутых дебютанток пуншем. Вир считал, что его должны рассматривать как человека, желающего осесть. Это должно сделать его роль еще более убедительной — несчастный безобидный идиот слишком туп для того, чтобы понять: сук надо рубить по плечу.

— Позволь девушке узнать тебя получше, прежде чем ты сделаешь ей предложение, — сказал Фредди. — Я уверен, что женщина не сможет не полюбить тебя, если ты дашь ей время.

Прошло тринадцать лет, а Фредди все еще говорит с Виром так, словно ничего не изменилось, и Вир остался тем же братом, который защищал мальчишку от их отца. Вир ожидал обычного укола вины, но совершенно не предвидел, что ему придется отворачиваться, чтобы скрыть слезы. Разобравшись с Дугласом, ему придется взять длительный отпуск — пожалуй, он слишком сильно устал.