Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 6. Час Звезды

Была ли она права в своем решении довести поиски Владимира до конца? Был ли выбор, стоявший перед ней — следовать через океан за мужем или вернуться в Петербург к детям — искушением? И действительно ли это был выбор? Все эти мысли не давали ей покоя, лишая сна, отдыха, аппетита и, в итоге, смысла всех действий, предпринятых Анной во имя достижения поставленной прежде цели. Цели, которая казалась ей единственно верной и просто — единственной.

Одолеваемая сомнениями и подгоняемая чувством вины, Анна стала писать домой. Однако отправлять эти письма она могла только изредка, полагаясь на удачу, — появление корабля, шедшего в Одессу или в Таганрог за русской пшеницей. Воспользоваться почтой Анна не смела — в этом случае ее инкогнито было бы непременно раскрыто: во Франции вновь вошла в моду перлюстрация почтовых отправлений и шпиономания. И поэтому все свои письма Анна до поры до времени прятала, пока была в доме, и всегда уносила с собой, если уходила гулять по городу — отвлечься от грустных мыслей, или шла в порт — узнать новости о прибытии груза из России.

А вот новостей о клипере, увезшем ее Владимира за океан, не было. Анна не слишком часто тревожила вопросами месье Корнеля, полагая это излишним. Но по тому, как он тщательно избегает даже намеков на эту тему в своих редких появлениях в доме Венсанов, Анна стала подозревать худшее. Хотя месье Корнель при каждой их встрече уверенным тоном успокаивал ее и ободряюще пожимал ей пальцы на прощанье. Однако тревога после его ухода не только не исчезала — усиливалась.

Неопределенность — вот, что пугало Анну. Неведение подтачивало ее решимость продолжать поиски, тоска по детям превращала ее ожидание в бессмысленную трату времени и сил, одиночество истощало ее энергию. И чем дольше затягивался отъезд на острова, тем очевиднее становилась для Анны возможность иного решения и вероятность поступка, прямо противоположного всему, что было задумано ею раньше…

Анна вздохнула и снова принялась за письмо: «Дорогие мои Катенька и Ванечка!» Старательно переписав испорченный слезами фрагмент, она продолжала: «Слушаетесь ли вы дедушку вашего Петра Михайловича и тетушку Елизавету Петровну? Не балуетесь ли с Константином и Александром в угоду урочного времени? И по-прежнему ли рассказывает вам на ночь Варвара? Как бы я хотела сейчас поправить ваши подушки и кружева и, помолясь, пожелать вам спокойного сна! Но, если сама я не в состоянии пересечь в настоящем огромное расстояние, отделяющее нас друг от друга, то душа моя может. Только закройте глазки и в слух обратитесь — вы почувствуете: я здесь, я рядом, я желаю вам покоя и благополучия. Я повсюду с вами, деточки мои, и эта любовь проведет вас через все невзгоды и испытания, что свыше даны нам. Не забывайте в церковь ходить и молиться о нашем скорейшем соединении — Господь милостив, он услышит вас, и просьбы ваши исполнит. Ибо вы — чисты перед Ним, и голос ваш — голос невинный, и не корысти ради обращаетесь вы к Нему. Потому как не корысть — счастье в семье просите вы. И Варваре скажите, чтобы не забывала — просила вместе с вами… Весело ли провели ли вы время на Масленицу? Там, где я сейчас, мороза нет, снега здесь тоже не бывает. Но есть много других интересных явлений, и, возможно, однажды мы вместе приедем сюда, и тогда вы тоже поймете и полюбите море так, как узнала и приняла его я».

В завершение письма Анна сделала приписку для Лизы, спрашивая об учителе — верен ли он своим ученикам, не усердствует ли в литературных пробах, не отвлекает ли Ванечку поэзия от наук. Особо просила передать Варваре просьбу поставить свечку за здоровье и спасение Владимира Ивановича, а князю Петру — мольбу, чтобы простил ей порыв и желание содействовать вызволению мужа.

Закончив, Анна сложила письмо, заклеила его специальным перстнем-печаткой с вензелем по кругу «Semper Idem» (с латинского «Неизменная», символ постоянства) — подарок мадам Венсан на Новый год, и, поцеловав узкий, ароматный конверт, спрятала его, присоединив к еще трем, тоже неотправленным.

Созерцание этих писем придало ей уверенности — Анна решила навестить месье Корнеля и, в случае, если у него опять не будет для нее новостей, начать действовать: ехать в Нант, Брест и далее — в Англию, откуда через Атлантику отправлялись новые, винтовые пароходы — недавнее изобретение британцев. Или — совсем наоборот, садиться на корабль до Ниццы и просить в русском генеральном консульстве помощи в возвращении домой. Опять это «или»! Оно, как заколдованное, возвращалось к ней и изводило своей жестокостью.