Лоретта Чейз: Виконт-бродяга

— Ещё недавно вы казались совсем трезвым, — в конечном счёте удалось вымолвить Кэтрин. — Мне бы хотелось, чтобы вы постарались таковым и оставаться, потому как я нуждаюсь в вашей помощи.

— Пришлось протрезветь. Дело есть дело. Нелегко, знаешь ли, спорить с кем-то, кто выглядит, как дюжина старых проституток сразу. Эти отвратительные чёрные штуки у неё на голове… будь я проклят, если не думал, что меня стошнит прямо на месте.

— И это, я надеюсь, должно было убедить вас, что вы уже употребили более чем достаточное количество спиртных напитков, — неодобрительно отрезала Кэтрин.

Проговорив это, она моргнула, приготовившись к залпу метательных снарядов. Такового не последовало. Лишь только синие глаза расширились в недоумении.

— Как вы сварливы, мисс… мисс… ба! провалиться мне на этом месте, если нас хотя бы представили.

Вскочив на ноги, он отвесил ей глубокий поклон, из-за чего едва не рухнул на пол вместе со столом. Но в самое последнее мгновение ему всё же удалости обрести равновесие.

— Чёртов пол не стоит на месте, — пробормотал он. — Так на чём я остановился? Ах да. Знакомство. Макс, знаете ли. Макс Демоуэри к вашим услугам. — На этот раз его поклон удался более изящным. — А вы, мэм?

— Кэтрин. Пе… Петтигрю, — запнувшись, выговорила она.

— Кэтрин, — повторил он. — Кэт. Замечательно. Ты напоминаешь мне кошечку, принадлежавшую моей сестре… по крайней мере, когда та была котёнком. Пушистый клубок с большими глазами. Только у того маленького зверька глаза были зелёными, а твои… — Он наклонился вперёд, пристально всматриваясь в её лицо, отчего сердечко Кэтрин бешено заколотилось. — Ореховые! — торжествующие воскликнул он. — Странный цвет, но это не важно. Пора нам отправляться в кровать.

— В… в кровать? — еле слышно отозвалась она.

— Д-да, — передразнил он. — Там удобнее, знаешь ли.

Кэтрин вновь огляделась вокруг. Насколько она могла заметить, сие запущенное жилище состояло из двух комнат.

В этой никакой кровати не было. Лицо её залилось румянцем.

— Ну, в таком случае, спокойной ночи, — вежливо попрощалась она.

Мистер Демоуэри немного поразмыслил над её словами.

— Я пьян, дорогуша, потому, может, не совсем правильно расслышал… но прозвучало это как-то недобро, словно я только что получил отставку.

— Вы выразили намерение удалиться.

— А вы не собираетесь «удалиться» вместе со мной?

— Боже правый! Я бы на это не надеялась. Если уж на то пошло, то мне вообще не следует здесь находиться. Это совершенно неприлично.

— Сладкая, я никак не могу решить, — медленно начал он, взвесив в уме данное замечание, — то ли ты ненормальная, то ли до жути неблагодарная. Разве я только что не уплатил за тебя пятьдесят фунтов?

Девушка вспыхнула, на сей раз в негодовании:

— Вы избавили меня от участи, которая считается хуже смерти. Потому что я попросила вас об этом. Но, полагаю, совершенно нелогично утверждать, будто я должна выражать свою благодарность, делая в точности то, чего более всего желала избежать.

Он остолбенело уставился на неё, затем озадаченное выражение на его лице сменилось горестной улыбкой.

— Очень сложные рассуждения, милочка. Слишком сложные для меня.

Мистер Демоуэри поднял Кэтрин с кресла и, словно не замечая испуганных протестов, равно как и пары маленьких кулачков, барабанивших в его грудь, отнёс её в спальню и бросил на кровать.

— Я буду сопротивляться, — выдохнула она.

— Ну разумеется, будешь. Мне всегда везёт, как утопленнику, так почему эта ночь должна стать исключением? — С этими словами он развернулся и вышел из комнаты.

Кэтрин лежала на матрасе, застыв во власти мрачных предчувствий. Менее часа назад она могла думать лишь о том, как бы вырваться из места, которое вполне могло сойти за один из описанных Данте кругов ада [3] Данте Алигьери в «Божественной комедии», описывая ад, разделил его на девять кругов. В каждом круге совершается казнь над особой категорией грешников. . А теперь, по всей видимости, угодила из огня да в полымя. Она покинула родной дом по серьёзным причинам, руководствуясь тщательно продуманным планом. Теперь же ей просто не верилось, что она могла быть настолько наивной и так ужасно заблуждаться. Кэтрин сбежала от того, что обещало стать жизнью полной несчастий, и сломя голову бросилась в то, что в скором времени обернулось двумя… или тремя, а может, и четырьмя (Кэтрин не могла сказать с уверенностью) самыми ужасными днями в её жизни.