Барбара Картленд: Магия любви

— А что вы увидели сегодня утром?

— Совсем иную картину, — ответил доктор. — Она не только отравилась каким-то ядом, который, как сказала Эжени, мог попасть в стакан с вином, но и была явно не в своем уме.

Доктор запнулся, и Мелита поняла, что он чем-то обеспокоен.

— Я не выполню своего долга, месье, если не скажу, что в беспамятстве мадам неоднократно говорила, что виновна в смерти вашей первой жены.

На минуту воцарилась тишина, а потом граф промолвил:

— То, что вы сказали мне, доктор, подтверждает сведения, которые я получил вчера.

Все снова замолчали.

— Надеюсь, — нарушил тишину граф, — нет необходимости предавать гласности эту историю?

— Нет, конечно, нет, — ответил доктор. — Я отправил мадам Буассе в больницу, где ей обеспечат самый лучший уход, но, говоря откровенно, я не думаю, что она когда-либо поправится, и скорее всего дни ее сочтены.

Он немного подумал.

— Я не специалист по психическим заболеваниям, но опыт подсказывает мне, что поражение мозга такого рода развивается очень быстро, и я удивлюсь, если мадам Буассе проживет больше месяца.

— Благодарю вас за откровенность, — сказал граф, — и за то, что вашими стараниями моя дочь и, надеюсь, моя жена не пережили ненужного потрясения.

Он бросил взгляд на Мелиту, и она поняла, что он не хотел бы обсуждать все детали этого дела в ее присутствии.

Она коснулась пальцами его руки, выразив этим жестом свою любовь, понимание и сочувствие. Затем она простилась с доктором и вышла из гостиной.

Она бросилась вверх по лестнице в классную комнату. Ее ожидания оправдались: Эжени тихо шила у стола, мгновенно вскочив при появлении Мелиты.

— Вы вернуться, мадемуазель!

— Я вернулась, и граф со мной — мы поженились, Эжени!

— Женились? — Эжени радостно всплеснула руками. — Это хорошая новость, мадемуазель, то есть мадам. Очень хорошая новость. Теперь мастер счастлив, и у нас будет все хорошо.

— Все будет просто замечательно! — пообещала Мелита.

Помолчав, она добавила:

— Я должна поблагодарить тебя, Эжени. Теперь я знаю, что ты спасла мне жизнь.

Эжени кивком дала понять, что услышала ее слова, но ничего не ответила, поэтому Мелита продолжала:

— Ты знала, что мадам была виновницей смерти матери Роз-Мари?

Эжени снова кивнула. Мелита тяжело вздохнула.

— Граф и я безгранично благодарны тебе за заботу о Роз-Мари.

— Она моя малышка, — сказала Эжени. — Если я говорить про мадам, она прогонять меня. Лучше я остаться и ничего не говорить.

— Да, конечно. Ты была права, — согласилась Мелита. — Но теперь все будет по-другому и прекратятся эти ужасные сцены, которые так пугали Роз-Мари.

— Это хорошо, мистрис, очень хорошо. Услышав слово «мистрис», Мелита улыбнулась.

Значит, ее окончательно приняли в этом доме. Теперь она была такой же частью плантации, как и граф, которого все звали «мастер».

— Раз вы поженились, я перенесу ваши вещи, — сказала Эжени. — Очень красивое новое платье, мистрис.

— В коляске есть еще очаровательное подвенечное платье, — похвасталась Мелита.

Она по привычке направилась к своей прежней комнате.

Там все было точно так же, как и в день ее отъезда, кроме одного: кукла, похожая на Сесиль, исчезла.

Мелита разглядывала стол, на котором стояла кукла. Может быть, ей это приснилось? Может быть, все было лишь галлюцинацией?

Ей захотелось спросить Эжени, куда делась кукла, но потом она решила, что лучше не затрагивать эту тему. Пусть прошлое останется в прошлом — теперь время думать о будущем.

Она подошла к окну, откуда открывался вид на плантацию и морскую даль. Здесь она услышала звуки тамтама, позвавшие ее в лес.

Мелиту вывел из задумчивости голосок Роз-Мари, уже взбегавшей по лестнице.

— Мадемуазель! Мадемуазель! Вы вернулись! Девочка ворвалась в комнату и бросилась к ней на шею.

— Вы вернулись, а я по вас так скучала! И папа приехал. Я так рада! Очень, очень рада!

— Я тоже очень рада, что вернулась, дорогая моя, — честно ответила Мелита.

Она присела так, чтобы ее лицо оказалось на уровне глаз девочки, и мягко сказала:

— Мне надо кое-что тебе сообщить.

— Я знаю что. Леонор мне уже говорила. Вы с папой поженились, и теперь вы — моя мама!

— Да, это так, — кивнула Мелита. Ее беспокоило, как девочка отнесется к тому, что она заняла место ее матери.

Роз-Мари обняла ее за шею и сказала:

— Теперь у меня есть папа и мама, как у других детей, и вы никогда не уедете, правда?

— Никогда, — пообещала Мелита. — Иногда мы с твоим папой будем путешествовать, но мы всегда будем возвращаться домой.