Барбара Картленд - Любовь во спасение

— Ты самая смешная, самая нелепая, самая чудесная мать на свете! — воскликнула она.

Вернувшись в Мандевилл-холл, Клеона обнаружила, что Леони со служанкой заняты сборами. Леони отбирала платья для Клеоны, а служанка укладывала дорожный сундук. Было уже очень поздно, когда Эллен наконец объявила, что больше ничего не может втиснуть, и сундуки перетянули ремнями. Девушки легли, но ни та, ни другая не смогли заснуть. Утром Клеона поднялась первой.

— Как ты элегантна! — воскликнула Леони, когда ее подруга была готова.

Впечатление Клеоны о себе было не столь благоприятно. Бледно-желтый цвет дорожного платья и плаща придавал ее загорелой коже соломенную желтизну, а капор, украшенный зелеными перьями, казался неудобным, потому что атласные ленты врезались в шею под подбородком. Но она не собиралась жаловаться Леони. Та, полуодетая, в волнении бегала по спальне, требуя, чтобы ей заново уложили волосы, и чуть не плакала, боясь забыть что-то важное.

Но вот ее высокий капризный голосок умолк, воцарилась тишина. Эллен объявила, что карета подъезжает, и Леони, не оглядываясь на Большой салон, вышла в парадную дверь, спустилась с крыльца и села в карету.

Последовав за ней, Клеона ахнула от восхищения.

— Верховые! — воскликнула она.

Всадников было двое. Они сопровождали карету верхом на великолепных скакунах, и их бордовые с золотом ливреи и фуражки ярко выделялись на фоне серого утреннего неба.

Легкий дорожный экипаж был запряжен четверкой.

Кучер в крылатке и высокой касторовой шляпе с кокардой поигрывал кнутом с серебряной рукояткой. Лошади нетерпеливо били копытами, и, как только Эллен помогли сесть в карету рядом с девушками, дверцу закрыли, и экипаж тронулся.

— Мы едем! — воскликнула Клеона.

— Жаль, что не очень быстро, — язвительно ответила Эллен. — Чем скорее эта аллея скроется с моих глаз, мисс, тем лучше, а то я каждую минуту жду, что вот-вот появится хозяин и задаст нам хорошую взбучку.

— Папа сказал, что его не будет почти три недели, — пробормотала Леони.

Клеона любовалась пейзажем, который проносился за окнами кареты. Она никогда еще не ездила в таком экипаже. От его скорости и плавности хода у нее захватывало дух. «Я посмотрю на этих лошадей поближе», — твердила она себе. Но для этого нужно было дождаться, чтобы Леони и Эллен простились с ней на постоялом дворе под Йорком, куда они подъехали ровно к часу дня.

— Не забудь, что ты мисс Мандевилл, — напомнила ей Леони, когда они вышли из кареты.

— Мы задержимся здесь совсем ненадолго, — сказала Клеона кучеру, надеясь, что ее голос звучит достаточно властно. — Перед самым отъездом из Мандевилл-холла моя спутница, мисс Говард, получила известия о болезни родственницы. Мы оставим мисс Говард на этом постоялом дворе, за ней скоро пришлют коляску. Я решила оставить с ней и мою служанку, так как мисс Говард не совсем здорова, поэтому дальше я поеду с вами одна.

Если кучер и удивился, то не подал виду.

— Хорошо, мисс, — ответил он. — Ее светлость приказала доставить вас в Лондон со всей быстротой, на какую только способны ее лошади.

Судя по тому, как мы ехали до сих пор, мы домчимся очень быстро, — с улыбкой заметила Клеона. — У вас замечательно резвые лошади. Вы можете ими гордиться.

По лицу кучера девушка поняла, что открыла путь к его сердцу. На следующий день она долго сопротивлялась соблазну, но наконец сдалась, когда они меняли лошадей в Грантеме.

— Меня немного укачивает в карете, — сказала Клеона, выходя из помещения постоялого двора. Свежие лошади уже стояли в оглоблях, готовые продолжать путь. Кучер посмотрел на нее вопросительно. Девушка слегка покраснела, сообразив, какое скандальное предложение собирается ему сделать. — Думаю, я бы чувствовала себя гораздо лучше, сидя рядом с вами на козлах. Скоро начнет смеркаться, и вряд ли кто-нибудь узнает меня в этой части страны.

— Как пожелаете, мисс, — ответил кучер и приказал лакею: — Помоги леди подняться, парень, а потом сядь внутрь.

— Внутрь, мистер Джебб? — переспросил лакей изумленно.

— Внутрь! Ты что, не слышал? Да не испачкай ковер сапогами и не разваливайся на подушках. Имей в виду, я равно узнаю, чем ты там занимаешься.

— Да, мистер Джебб, — почтительно ответил лакей. Клеона, сидя на козлах, разговаривала с Джеббом, и охотно рассказывал о скачках, о лошадях, перечислял родословные тех, что вошли в историю коневодства, и даже учил Клеону правильно управлять четверкой.