Барбара Картленд - Искушения Парижа

Если бы здесь не было тебя и еще некоторых ребят, то я давно бы вернулся в Лондон. Слава богу, скоро поеду в Аскот 12.

Лорд Харткорт неторопливо прошел к окну и выглянул в сад перед посольством. Цвели лилии и магнолии. Под ракитником алело яркое пятно тюльпанов.

— В это время года в Англии очень красиво, — спокойно сказал он. — Может, мы напрасно тратим столько времени и денег на пребывание в другом месте, пусть даже в Париже?

— Тебе надоела Анриэтта? — с неожиданным сочувствием в голосе поинтересовался Бертрам.

— О нет! — ответил лорд Харткорт. — Она по-прежнему очаровательна. Просто порой мне кажется, что вся наша жизнь чудовищно искусственна и притворна. В ней слишком много вечеринок, выпивки и подобных графу людей — любителей раздуть из мухи слона.

— Кстати, ты так ничего и не рассказал мне об этой «мухе», — многозначительно понизив голос, напомнил Бертрам Каннингхэм.

Лорд Харткорт вернулся к своему столу.

— Собственно, и рассказывать-то тут не о чем, — начал он. — Мы с графом решили отправиться по домам. Вышли в холл и увидели там незнакомую девушку, англичанку в скромной дорожной одежде. Она сидела на чемодане. Де Гренэль попытался ее поцеловать. Та засопротивлялась. Я был просто обязан вмешаться.

В это мгновение с ней случился обморок — не от страха перед пьяными домогательствами графа, скорее из-за ужасной усталости и голода.

— Так, значит, он мне не солгал! — воскликнул Бертрам Каннингхэм. — И как же выглядела эта крошка? Андрэ описал ее так, будто она сущий ангел.

— На внешность этой незнакомки я не обратил особого внимания, — ответил лорд Харткорт устало. — Попросил слуг принести для нее еды, дал ей дельный совет — она им пренебрегла — и ушел.

— Ушел? — Бертрам округлил глаза. — Я тебя не понимаю.

Все складывалось так интригующе!

— Я во вчерашнем происшествии не нашел ничего интригующего, — сказал лорд Харткорт, кривя губы. — Девушка была измождена и нуждалась в хорошем отдыхе. В пути она находилась с раннего утра. Представляю себе, каково это — ехать в вагоне с деревянными сиденьями.

— Но кто такая эта девица? Хотя бы это ты выяснил? — спросил Бертрам Каннингхэм.

— По ее словам, племянница герцогини.

— Племянница герцогини, как же! — Бертрам усмехнулся. — Неужели ты ей поверил? По мнению Андрэ, эта штучка должна была показать гостям какой-нибудь номер, например, залезть в свой потрепанный чемодан в дорожном платье, а вылезти из него почти голой.

— Де Гренэль — мастер придумывать разную чушь, — сказал лорд Харткорт. — Я же нисколько не сомневаюсь в том, что эта девушка действительно только вчера приехала из Англии. Доводится ли она племянницей герцогине, не знаю. Возможно, так оно и есть.

Он пожал плечами, сложил бумаги на столе в аккуратную стопку и спросил:

— Какие у тебя планы, Берти? Я собираюсь пойти в «Трэвеллерс Клаб», перекусить. Их новый шеф-повар потрясающе готовит ростбиф. Может, составишь мне компанию?

— С удовольствием, — ответил Бертрам Каннингхэм. — А по пути давай заглянем к Лили. Ужасно хочу посмотреть на ее новую протеже раньше всех остальных. Андрэ наверняка рассказал о ней всем, кому только мог. Интересно, каким образом он улизнет сегодня из дома? Его мамаша устраивает прием. Пригласила весь дипломатический корпус.

— Я всегда избегал встреч с герцогиней и подобными ей особами при свете дня, — признался лорд Харткорт.

— Какие глупости, Вейн! — Бертрам заулыбался. — Старушка Лили вовсе не дурна. По словам моего папы, тридцать пять лет назад она была самой красивой женщиной из всех ему известных. А уж он-то в свое время знал толк в подобных вещах.

— Правда? — На мгновение лицо лорда Харткорта приобрело выражение заинтересованности. — А кто она вообще такая? Я всегда считал, что ее титул ненастоящий.

— « Нет-нет, — возразил Бертрам Каннингхэм. — В этом ты определенно ошибаешься. Герцог — не вымышленное лицо.

Однажды, много лет назад, будучи еще ребенком, я видел его собственными глазами. Я это хорошо помню. Я приехал в Париж на каникулы. В то время мой отец занимал пост первого секретаря. Как-то раз он взял меня с собой на обед в «Ритце».

«Ты должен взглянуть на элиту французской столицы, мой мальчик. Когда-то ты и сам станешь представителем Министерства иностранных дел. Начинай готовиться к этому уже сейчас», — сказал он тогда.

Некоторое время Бертрам молчал. Наверное, мысленно вернулся в те далекие дни, когда Париж еще казался ему таинственным и бесконечно прекрасным.