Барбара Картленд - Радуга до небес

Однако в глубине души она не сомневалась, что по возвращении в Лондон примет-таки предложение Хьюго и разрешит ему объявить об их помолвке.

С того самого вечера в клубе он неоднократно просил дать ему ответ, причем просьбы эти были сделаны таким решительным тоном, что Диане с каждым разом становилось все труднее и труднее увиливать от разговора.

Каждое утро он присылал ей цветы и звонил по телефону, ведя непринужденную и остроумную беседу, да и в течение дня тоже ни на минуту не оставлял ее в покое.

Прошлым вечером они решили пойти в кино. Ужинали они в «Аперитив-грилл» — недавно открывшемся уютном ресторанчике на Джермин-стрит.

Хьюго заказал великолепный стол, состоявший исключительно из экзотических блюд, и так мило и умело развлекал ее, что Диана не заметила, как пролетело время, а когда спохватилась, в кино идти было уже слишком поздно.

У Хьюго великолепные манеры, которые проявляются в общении не только с друзьями, но и со всеми людьми, с которыми ему приходится сталкиваться, решила тогда Диана.

И тем не менее что-то не давало ей с легким сердцем принять его предложение, что-то в Хьюго настораживало ее.

Быть может, как раз изысканность манер, эта искушенность в житейских делах и заставляли Диану задавать себе вопрос: что представляет собой настоящий Хьюго, скрытый под личиной светского щеголя?

Но ответа на него Диана никак не могла найти, и это не давало ей броситься Хьюго на шею и с радостью принять предложение.

Вот и сейчас, тщетно поискав ответ на этот вопрос, Диана обратила наконец свой взор на проносившийся мимо красочный пейзаж.

Впереди виднелись Малверн-хиллз. Суровые, лишенные растительности возвышенности поднимались к яркому синему небу, и солнце играло на их каменистых кручах, которые скоро покроются зелеными листьями папоротника, а осенью, когда все пожелтеет вокруг, будут казаться золотыми.

Машина свернула с основной дороги к Малверну и поехала в южном направлении, туда, где далеко, на самом горизонте, высилась громада Замка Стэндишей, а где-то за зелеными лесами, надежно скрытый от дороги, стоял Охотничий дом.

Проехав по главной аллее, обсаженной вязами, она остановилась у парадного подъезда.

Диана вышла из машины. Свора собак, весело лая, бросилась навстречу гостье. Оглядевшись, Диана увидела спешащую к ней Лоэлию.

При виде подруги Диану вдруг охватила безудержная радость оттого, что она вырвалась из Лондона.

«Ничего, пусть Хьюго подождет, — промелькнуло у нее. — Потом решу, что ему ответить».

И, подбежав к Лоэлии, она крепко обняла и поцеловала подругу.

Глава 3

— Гостей у нас будет совсем немного, дорогая, — говорила Лоэлия, провожая Диану в ее спальню, просторную комнату, стены которой были обиты веселеньким ситцем, а окна выходили в розовый сад. Вдалеке поблескивало озеро.

— Ну и слава Богу! — обрадовалась Диана. — Я так устала. На этой неделе каждый день ложилась спать в четвертом часу ночи. А кто у вас будет?

— Во-первых, Барри Данбар, о котором я тебе уже рассказывала, — ответила Лоэлия. — Он, как ты знаешь, самый близкий друг Джека. А еще полковник Стэнмор с женой. Очень приятные пожилые люди. На следующей неделе они собираются уехать в Картум. Всего шесть человек. Надеюсь, дорогая, тебе не будет скучно.

Говоря это, Лоэлия взглянула на подругу и поразилась ее красоте. Диана стояла у окна, и солнечный свет играл в ее каштановых волосах, отчего те приобрели оттенок червоного золота.

На ее белоснежной коже не было и тени следов бессонных ночей. Лишь под глазами пролегли небольшие голубоватые тени, что отнюдь не портило, а скорее даже подчеркивало ее красоту.

В своем бледно-зеленом платье с узким темно-красным пояском — в тон ему Диана накрасила губы алой помадой и таким же ярким лаком ногти — она казалась тонкой, как тростинка.

«Какая же она хорошенькая, — подумала Лоэлия. — Как жаль, что она ведет такую бесцельную жизнь!»

Сама Лоэлия вышла замуж в восемнадцать лет за человека на тридцать пять лет ее старше. Он был очень богат. Для дочери адвоката, дела которого шли из рук вон плохо, лучшей партии было не сыскать.

Муж ее унаследовал состояние своего отца, а вот его светлый ум, к сожалению, получить в наследство не удалось — сынок оказался горьким пьяницей. Пил он и днем, и ночью, без перерыва.

Правда, за все те годы, что они жили вместе, Лоэлия ни разу не видела его в невменяемом состоянии, однако и трезвым он никогда не был.