Вайолет Уинспир - Пленница в башне

На лестнице раздались мягкие шаги ног, обутых в парусиновые туфли. Девушка собралась с духом и стиснула влажные от волнения руки. В тесную каюту вошел дон Рафаэль. Чиркнув спичкой, он зажег подвесную лампу. Его движения были ловкими и неторопливыми, а лицо при свете лампы казалось выточенным из темного дерева. Ванесса догадалась, что их катер направляется на Луенду.

—Могу себе представить, но все же спрошу, как вы себя чувствуете? — Его лицо сохраняло каменную неподвижность; казалось, он не понимал, как она нуждалась в поддержке после того, как на ее глазах сгорела плантация. Или же он знал это, но намеренно не хотел ее подбадривать, чтобы она не расплакалась и не растеряла остатки мужества.

Ее глаза потемнели от того ужаса, который она пережила, вокруг них залегли темные круги, свидетельствующие об усталости и перенесенном потрясении. Однако в ответ на его вопрос она молча кивнула.

—Как вы могли быть так слепы и недальновидны, что не послушали меня, когда я предостерегал вас еще неделю назад, — сказал он. — Опоздай я всего на несколько минут, мы не успели бы вообще убраться оттуда.

—Согласна с вами, сеньор, но я не могла оставить дядю Леннарда. Кроме него, у меня никого на свете нет. — Ванесса устало откинула со лба густую, влажную потную прядь волос, почти закрывшую ее серо-зеленые глаза. Скулы девушки обострились, в губах — ни кровинки. — Он так верил, что его люди, как он их обычно называл, не выйдут за рамки здравого смысла! Почему, сеньор, они напали на нас? Почему?!

—Их подтолкнул к этому их белый предводитель, пообещав много денег. Волнения еще не закончились, но вы можете о них забыть. В Луенде вас ждет моя семья, и вы можете оставаться у нас сколько пожелаете.

—Вы так добры, сеньор. — Бесцветные губы едва тронуло подобие улыбки. — Я никогда не смогу отплатить вам…

— Никто этого и не требует. — Властное лицо дона Рафаэля выражало холодную неприязнь. — Мы никогда не симпатизировали друг другу, мисс Кэррол, но это не причина для того, чтобы я оставил вас теперь в руках озверевших повстанцев. На мой взгляд, англичанки слишком любят подчеркивать свою независимость, но, в конечном счете, все равно остаются женщинами.

Звуки его голоса будто били по вискам, как удары молота, и Ванессу то и дело передергивала дрожь, которую она была не в силах сдержать. Успокаивающим жестом Домерик положил ладонь ей на голову, длинные пальцы погрузились в ее волосы.

— Теперь уже все скоро закончится, малышка, расслабьтесь, забудьте о вашем британском правиле держать нос кверху.

Но Ванесса по-прежнему безудержно дрожала в его объятиях, вцепившись в отвороты его военной куртки, обессиленная долгими часами нервного напряжения. Когда, наконец, она немного успокоилась, он подошел к стенному шкафу и достал бутылку и бокал. Шафранового цвета жидкость заискрилась в свете лампы и обожгла губы, когда она отхлебнула глоток.

Крепкий бренди одурманил девушку, и Рафаэль вернулся на палубу, оставив ее лежащей на койке.

Она лежала под легким одеялом, сомкнув распухшие от слез веки. Перед уходом он стянул с ее ног сандалии, приглушил свет лампы и посоветовал попытаться уснуть. Через несколько часов они будут в Луенде.

Пока Ванесса совершала путешествие навстречу неизвестному острову, ее мысли плыли в обратном направлении. Она вспоминала свою жизнь на плантации и тот вечер, когда к ним с дядей Ленни заглянул однажды на ужин дон Рафаэль де Домерик. Каким подчеркнуто чужим он обычно выглядел в своем безукоризненном белом костюме. Свет канделябров отражался в его агатовых глазах топазовыми искрами и дрожал, освещая его худое, высокомерное лицо, наводя на мысли об обитателях далеких языческих стран. Она не могла бы сказать, что именно настораживало в его отношении к ней, но редко чувствовала себя непринужденно в его присутствии.

Однажды он ужинал у них, когда в доме гостила партия молодых геологов. Они невинно ухаживали за Ванессой, единственной женщиной за столом; к тому же в тот вечер на ней было яблочно-зеленое шифоновое платье, которое очень гармонировало с цветом ее волос. После ужина завели граммофон, и девушка танцевала со всеми по очереди. Надменный идальго курил гавану, предложенную ему дядей, и свысока наблюдал за тем, как Джек Конрой с громким топотом демонстрировал один из сумасшедших новых танцев, модных в Новой Англии.

«Да у этого типа нет чувства юмора!» — промелькнуло в голове Ванессы, когда она перехватила взгляд его темных глаз, свидетельствующих о явном неодобрении, которое вызвали у него ужимки Джека. Сама она весело смеялась над утрированными па молодого человека и после танцев вышла с ним в залитый лунным светом сад.