Наталия Вронская - Призраки прошлого

— Почему?

— Тебя, должно, ждали, — улыбнулся Николай.

— Ну, ты же это не серьезно говоришь?

— Верно, не серьезно. Но они сочли всех претендентов неподходящей для нее партией. Один из женихов был весьма и весьма в возрасте, а другой явно охотился за приданым.

— А почему ты так… так… — Алексей не мог подобрать слов.

— Так настойчив относительно тебя, хочешь ты спросить?

— Да, — он внимательно посмотрел на друга.

— Как тебе сказать… — задумался Николай. — Я очень люблю Катеньку, и я люблю тебя. Мне бы доставило большое удовольствие видеть вас вместе.

— Вот как?

— Да, так. Это не хитрая ловушка, если ты об этом, Алексей. Никто тебя ни к чему не принуждает. Просто мне показалось, что ты влюбился, и все это заметили. Поэтому… Действуй решительнее и смелее, как на войне, а там видно будет!

Алексей ничего не ответил.

Он прожил в гостеприимном особняке Дымовых еще неделю, ухаживая, согласно совету друга, за Екатериной Петровной. Затем он просил ее руки и получил согласие. И ее, и ее брата. Потом было скорое венчание, и молодые, распрощавшись с Москвой и с Дымовыми, отправились в имение Долентовского.

Она вовсе не понимала, как это произошло. Только что была у нее такая спокойная жизнь, которая, казалось, никогда не переменится. И вдруг является новый человек, говорит о своей любви, делает ей предложение и… И вот она уже замужем.

Катя прекрасно помнила тот день, когда сестрица Гликерия Матвеевна окликнула ее:

— А, Катенька, вот и ты! Поди сюда и познакомься наконец с нашим дорогим гостем, молодым полковником Алексеем Ивановичем Долентовским.

Она тогда взглянула на молодого человека и улыбнулась ему. И по глазам определенно поняла, что он очарован ею. Да, это оказалось правдой. Он ровно через неделю просил ее руки.

Катенька не отказала, тем более что и брат был доволен этим предложением. Любила ли она? Она не знала. Должно быть, да… Во всяком случае, если мысли об Алексее и о его чувствах не нарушали девичьего спокойствия, то вот свадьба и предстоящий отъезд много встревожили невесту.

Угадывал ли Алексей ее мысли? Знал ли, что она не так привязана к нему, как он к ней?.. Однако, Долентовский не отказался от намерения жениться на Катерине, и их брак был заключен, как и полагалось. А потом они уехали…

Он смотрел на чудное лицо, на темные кудри, вившиеся у милой шейки, и испытывал огромное желание поцеловать их, и эту нежную шею, и губы, и сложенные на коленях руки…

Катерина почувствовала на себе взгляд мужа и обернулась к нему.

— Что? — спросила она с улыбкой.

— Я люблю тебя, — ответил он и, не желая с собой бороться, склонился к жене и нежно поцеловал ее плечо.

Та рассмеялась и немного отодвинулась:

— Что ты, мы не одни.

— Какая ты строгая, — прошептал Алексей, приобняв ее за талию.

Вот уже неделя прошла с тех пор, как они приехали в его имение. Дом, как и предполагал хозяин, находился в запустении. Но его жена оказалась натурой весьма деятельной: не прошло и двух дней, как комнаты начали сиять чистотой и приобретать жилой вид. Несомненно, требовалось еще купить новую мебель, обить стены и сделать много другого, но жить в этом доме было можно. К тому же Алексей давно не чувствовал такой легкости и никак не думал, что, вернувшись к родным пенатам, испытает столь приятные ощущения. А уж Катенька…

Для нее он был готов на все. Алексей до сих пор не верил, что она согласилась стать его женой. Он недоумевал — почему? Ведь, как ему казалось, девушка не была влюблена в него так, как он в нее. Всегда спокойная и ровная… И, когда он признавался ей в любви и просил составить его счастие (Алексей помнил все так, как если бы это произошло пять минут назад), то вовсе не надеялся на согласие. Катенька смотрела на него с тем же обычным своим спокойствием, и, когда он решил, что она откажет ему, она сказала вдруг «да».

После он говорил себе, что такое спокойствие может объясняться только ее совершенной невинностью и незнанием чувств и себя. И он был недалек от истины. Катерина совершенно не знала, что такое будет для нее брачная жизнь, и не чувствовала сильной любви, а согласилась лишь потому, что Алексей был ей приятен, потому, что он нравился всем в ее семействе. И она вдруг почувствовала, что должна сказать «да».

Девушка посчитала, что пылкая любовь, о которой она, разумеется, слышала, вовсе не должна быть единственной основой для брака. И, когда она поделилась своими мыслями с сестрицей Гликерией Матвеевной, та полностью одобрила ее рассуждения и со слезами на глазах благословила «такую разумницу», как она выразилась.