Патриция Райс - Дьявольски красив

Блейк будет скучать по своему бессердечному другу, если вступит на стезю разбоя. Однако по заразительному смеху мисс Каррингтон он скучать не будет. Как и по соблазнительному глубокому вырезу ее платья, в котором она щеголяла сегодня вечером. К черту женщин.

Секундант Берни казался более озабоченным, чем Ник.

— Мы должны утрясти это, не позволять им и дальше оскорблять друг друга.

— Мы пытались, — заметил Ник.

Но Огилви уперся.

— Монтегю мошенничал! — завозмущался Огилви, как делал все время с тех пор, как шумная пьяная компания покинула герцогский особняк и пришла на это поле. Он оставил без внимания протянутый ему футляр с оружием, устраивая линяющего герцогского попугая на жердочке, которую воткнул в землю. — Это дело чести.

Мокрая птица захлопала крыльями и протестующе прокричала:

— Крак! Заткни хлебальник, чертов бузила. Кончайте ее, ребята!

Именно эти слова и завели сегодня Блейка.

— «Почту за честь ему я наподдать» [1] Шекспир. «Укрощение строптивой». Пер. Т. Гнедич. , — процитировал он, засыпая порох в дуло пистолета.

Опираясь плечом о ствол дуба, Ник раздраженно вздохнул.

— Ты больше не на поле боя, старик. Пусть бедный мальчик идет баиньки и проспится. Возможно, ты не против бежать от закона, чтоб служить па континенте, но негоже так обходиться с нашим хозяином.

— Это выбор Берни, не мой, — заметил Блейк, проверяя прицел пистолета. — Мой долг — защищать нежную чувствительность дам. Как я смогу найти богатую леди, чтобы вернуться на войну, если не буду защищать их от оскорблений? — спросил Блейк. — Впрочем, мне нелегко найти жену, которая пожелает моей смерти, — добавил он с пьяной мудростью.

Секундант Берни вопросительно вскинул бровь.

— Не цитата, — пояснил Ник. — Блейку требуется приданое, чтобы купить патент. Он думает, что может воевать лучше, чем нынешнее пополнение трусливых олухов.

— Ты серьезно? — удивился молодой человек, у которого с полей шляпы стекала вода.

Ник пожал плечами.

— У него ума палата, а в карманах пусто.

Секундант Берни понимающе кивнул.

— Герои войны получают титулы.

— Крак! Засади-ка ей хорошенько, старик.

Сохраняя полнейшую сосредоточенность, которая не раз спасала ему жизнь на поле боя, Блейк пропустил мимо ушей остроумный ответ Ника. Он равнодушно прицелился заряженным пистолетом в плешивого попугая, который был едва различим на фоне тисовой изгороди, и сделал пробный выстрел в сторону птицы и изгороди. Шум, треск сучьев и суматоха сотрясли ветки изгороди, словно выстрел растревожил сон какого-то зверя, и попугай пронзительно заверещал, выкрикивая неразборчивые ругательства.

— Не птицу, Монтегю! — заорал Огилви, который, казалось, больше боялся за жизнь попугая, чем за собственную. — Его светлость лишит меня наследства! Кто-нибудь, уберите Перси за изгородь.

Один из приятелей Берни послушно вы тащил жердочку и убрал птицу. Теперь ее не видно было, но по-прежнему слышно. Непристойности и пронзительные крики нарушали ночную тишину, оскорбляя тонкий слух проснувшихся певчих птиц.

— Дамы утром уезжают! — прокричал Ник со своего места под дубом, не пытаясь проследить за безопасностью или точностью следующего выстрела Блейка. — Если ты сейчас пристрелишь Огилви, проку тебе от этого не будет. Извинись, и дело с концом.

— «Из жалости я должен быть жесток» [2] Шекспир. «Гамлет». Пер. М. Лозинского. .

Блейк снова прицелился в сторону живой изгороди, где сейчас находилась птица.

Кусты зашелестели.

— Шекспир? — спросил секундант Берни.

— Наверняка сказать не могу, — ответил Ник. — Монтегю — ходячая энциклопедия.

Спеша поскорее уйти с промозглого сентябрьского дождя, один из зрителей, наконец, поставил дуэлянтов на позицию, спина к спине, и дал им сигнал начинать отсчет шагов. Не успел Блейк сделать и пары шагов по мокрой траве, как из кустов раздался пронзительный вопль: «А-а-а, похититель, убийца, на помощь, на по-о-мошь!» — и разрядил напряжение последнего отсчета.

Не остановленный воплем попугая, Блейк резко повернулся на счет «десять» и прицелился, но Берни на своем месте уже не было.

С развевающимися фалдами сюртука упитанный герцогский племянник во всю прыть несся к живой изгороди.

— Она украла Перси! — заорал он.

И действительно, какая-то темная тень в накидке, с глупым пером, подпрыгивающим на голове, убегала вместе с птицей вверх по склону, к небольшой рощице.