Кассандра Остин - Обреченные любить

Танец заключался в том, что все кружились и менялись партнерами, причем быстрее, чем того требовал ритм. Мелодия становилась громче, когда Сара приближалась к музыкантам, и была еле слышной на другом конце круга. Казалось, даже лагерные костры вспыхивают ей в такт. Когда Сара встретилась с Райсом, он улыбнулся, закружил ее и тут же передал следующему партнеру.

Неожиданно музыка умолкла, и Сара остановилась рядом со своим последним партнером, невысоким, но мускулистым и широкоплечим мужчиной.

– Меня зовут Гейнс, – представился он, взял ее за локоть и вывел из толпы. – А приятели кличут Быком. – Он выпрямился, пытаясь произвести на нее впечатление.

– Сара Тэнтон, – ответила она.

Несмотря на полумрак, она узнала в нем человека, который не хотел останавливаться по воскресеньям, и, хотя они танцевали вместе, обмениваться с ним рукопожатиями ей почему-то не захотелось. Когда музыканты заиграли снова, Гейнс протянул Саре руку, но она шагнула в сторону.

– Мне пора возвращаться к своему фургону.

– Мисс, если вы понадобитесь, все знают, где вас искать. – Гейнс схватил ее за руку и притянул к себе.

В этом танце каждый мог импровизировать. Вскоре Сара и Бык очутились вне круга танцующих.

– Вы едете с Милберном? – Если это и был вопрос, то ждать ответа Бык не стал. – Я видел вас с ним и стариком. – Он придвинулся к ней ближе, стремясь удостовериться, что она его слышит, и Саре пришлось отстраниться. – Этот старик вам отец или кто?

Муж, хотелось сказать Саре, однако ложь ей претила, и она призналась, что Милберн ее нанял. Однако, увидев при свете костра хитрый злобный взгляд Гейнса, тут же пожалела о своей честности.

Когда танец кончился, она шагнула в сторону и замешкалась, потеряв направление.

– Мне нужно вернуться.

– Я провожу вас. – И снова, не дожидаясь согласия, Гейнс взял ее за локоть. – Я путешествую с другом, Германом Кирби, и сыном моего брата Натаном. У мальчишки не осталось никого, кроме меня. – Он медленно вел ее вдоль составленных в круг фургонов и приветствовал шедших навстречу, приподнимая шляпу. – Мы хотим взять землю в Орегоне, – продолжил он. – Каждый из нас застолбит себе участок, но командовать всем буду я, потому что остальные ничего в этом не смыслят.

Сара промолчала, но его это не смутило.

– Вот мой фургон. – Она впервые искренне обрадовалась старому ворчуну и не оглядываясь, чтобы Бык не принял это за поощрение, прошла прямиком к фургону и залезла внутрь.

– Это еще кто? – услышала она хмурый голос Эли.

– О, этого парня зовут Гейнс, – ответил ему Милберн. – С ним трудновато ладить, но я думаю, что все обойдется.

Через несколько минут Сара вышла наружу с корзинкой для рукоделия. Она не собиралась заниматься шитьем до ужина, но ей нужно было как-то объяснить, почему она поспешно забралась в фургон.

– Не нравится мне его физиономия, – сказал Эли, глядя на нее.

Она промолчала, но внутренне возмутилась. Какое право он имеет ее осуждать?

– Бьюсь об заклад, что твоя физиономия ему тоже не по душе, – ответил Милберн.

– Возблагодарим же Господа за то, что он привел нас на этот травянистый луг! – широко раскинув руки, воскликнул преподобный Флинор. – Пока мы будем хранить веру в Него, Он будет уверенно вести нас к новому дому!

То, что в субботу вечером было танцплощадкой, в воскресенье утром стало церковью. Почти все путешественники оставили свои дела, чтобы послушать проповедь и хором пропеть псалмы.

– Похоже, я все услышу и отсюда, – сказал Эли. – Но ты, Сари, можешь идти, если хочешь.

Почувствовав в его тоне пренебрежение, Сара поняла, что он еще больше разозлится, если будет вынужден печь лепешки в одиночку, и предпочла остаться.

Эли оказался прав; они не пропустили ни слова, однако его ядовитые комментарии испортили все впечатление от проповеди.

Например, он заявил, что за луг нужно благодарить не Господа, а Милберна, а когда Сара резонно возразила, что, даже если Пит нашел луг, создал его все равно не он, Эли только фыркнул и велел ей месить тесто.

Флинор так расчувствовался, что у него срывался голос:

– На все воля Божья – от падения листа до рождения ребенка!

– Думаю, ты согласна и с этим, – скептически усмехнувшись, заметил Эли, начиная месить вторую порцию теста.

– Пожалуй.

Зачем я ввязалась в этот спор? – раздраженно подумала Сара. И как прекратить его, пока старик окончательно не вышел из себя? Она работала с ним уже пять дней, но возражать посмела впервые.