Татьяна Романова - Лисичка

Мария Ивановна открыла футляр, и Долли, задохнувшись от восторга, уставилась на колье из больших квадратных изумрудов, обрамленных бриллиантами; рядом лежали кольцо, браслет и серьги. Самый большой изумруд был в кольце, он был размером с ее ноготь. С запоздалым раскаянием девушка подумала, что действительно страшновато надевать такие вещи на деревенский праздник. Она взяла в руки футляр, подошла к зеркалу и надела серьги. Зеленый огонь камней переливался в солнечных лучах, падающих из окна, перекликаясь с яркостью ее зеленых глаз. Долли показалась сама себе взрослой гордой красавицей — такой она еще никогда не была.

— Тетушка, как красиво, — пролепетала девушка, и уже зная, что больше ничего из драгоценностей не рискнет надеть, расстаться с серьгами не смогла. — Я одену только серьги, а остальное заберите назад — вы правы, это слишком опасно, одевать такие украшения на деревенский праздник.

— Ты — умница, моя дорогая, — обрадовалась Опекушина, — конечно, этих серег достаточно, чтобы все поняли, какая ты богатая невеста, все сомнения будут сняты. Я пошла будить остальных девочек, а ты, если хочешь, можешь уже позавтракать, в столовой все готово.

Старая женщина заперла драгоценности в бюро и, обняв Долли, вышла из комнаты. Княжна дождалась остальных девушек в столовой. Ольга, только войдя в двери, сразу уставилась на сестру и замерла, не зная, что сказать.

— Ты выиграла пари, поэтому съешь мое пирожное на празднике, — улыбаясь, сказала младшей сестре Долли, — видишь, на мне только серьги, а ведь мы спорили на целый гарнитур.

— Но эти серьги ведь тоже из бабушкиных драгоценностей? — засомневалась младшая княжна, стараясь быть благородной. Она боролась со своей совестью, не решаясь принять победу.

— Конечно, но я спорила на весь гарнитур, значит, ты выиграла, — успокоила ее сестра, похлопав по руке, — не отказывайся, ты победила честно, я это признаю.

Счастливая Ольга заулыбалась, и все девушки сели завтракать. Долли окинула взглядом всех своих подопечных. Рано утром из дома привезли наряды для Мари и Натали. И теперь они сидели, наряженные в платья из тончайшего шелка, одинаково перевитые под грудью шелковыми лентами. На старшей девушке было белое платье, а на младшей — розовое. Ольга была в ярком голубом шелке, которой так шел к ее темно-серым с синеватым отливом глазам и каштановым кудрям. Только Лиза, хоть и надела светло-лимонное шифоновое платье, как посоветовала ей Долли, казалась бледной и грустной. Княжна решила, что нужно поговорить с Лизой перед праздником, сестра может совсем потерять силу духа и здоровье с этими своими видениями. Дав себе обещание, что она этого не допустит, Долли постаралась переключиться на веселые мысли.

— Сегодня праздник у крестного, и никто не испортит его ни мне, ни моим сестрам, ни моим подругам! — прошептала она новое заклинание.

Дворецкий Иван Федорович сообщил тетушке, что две коляски поданы к крыльцу. Девушка пожалела, что сегодня не сможет взять с собой Лиса. Ну да ничего, она сядет в одну коляску с Лизой и по дороге сможет поговорить с ней. Когда тетушка, окруженная яркой стайкой своих подопечных, выплыла на крыльцо, Долли шагнула вперед и, подавая всем по очереди руку, рассадила всех так, как хотелось ей: Мария Ивановна с гостьями и Ольгой поехала в первой коляске, а они с Лизой сели во вторую.

— Почему ты сегодня такая грустная? — ласково поглаживая руку сестры, спросила Долли.

— Нет, тебе показалось, — быстро ответила Лиза.

— Я знаю тебя слишком хорошо, поэтому вижу больше, чем остальные, придется тебе ответить мне правду, — княжна улыбкой смягчила жесткость своих слов, но, тем не менее, ждала ответа.

— Понимаешь, мне верят только те, кто младше меня, а взрослые не принимают меня всерьез. Вот ты пошутила, назвав меня Кассандрой, но ведь это — правда, я говорю то, что вижу и чувствую, а мне никто не верит.

— Я вчера поверила тебе, — Долли даже не поняла, как у нее вырвалась эта фраза, но, увидев просиявшее лицо сестры, не решилась взять свои слова обратно.

Счастливая Лиза обняла старшую сестру и расцеловала в обе щеки. Она взахлеб начала говорить, как счастлива оттого, что Долли поверила ей, а та, слушая вполуха, пыталась разобраться в своих мыслях. Когда они подъехали к Троицкому, княжна уже знала, что сказала сестре правду — та роза, о которой Лиза рассказала вчера, убедила ее в том, что их малышка обладает мистическими способностями. Теперь оставалось только принять это, а потом научиться с этим жить.