Шеннон Дрейк - Очарованная

Элли закричала и бросилась к нему.

Добежать ей не удалось: разбойник схватил ее за плечи. Элли ударила его ногой и попыталась укусить. Он тихо выругался и спросил:

— Что с вами творится, девушка? Вы рискуете своей жизнью.

— Что вы сделали с ним?

— Он скоро придет в себя, и его одежда тоже в порядке, — заверил ее разбойник.

— Что вы с ним сделали? Вы убили его?

— Уверяю вас, он жив!

Элли снова попыталась укусить державшую ее руку.

— Это смешно, — рассмеялся разбойник.

А потом, прежде чем девушка успела понять, что происходит, он перекинул ее через плечо, быстро сошел с широкой дороги и зашагал по лесной тропинке.

Что она сделала ?

Несмотря на всю ее смелость, холодок пробежал у нее по спине.

— Если вы собираетесь перерезать мне горло, вы очень пожалеете об этом, — предупредила она своего похитителя. — Вас будут преследовать и найдут. Вы уже находитесь в розыске. Предупреждаю вас, что…

— Вам бы следовало просить меня, — пригрозил он.

— Куда вы меня несете? Вы даже не знаете, кто я такая!

Очевидно, они дошли до места назначения, потому что разбойник быстро и бесцеремонно усадил ее на пень. Рядом протекал маленький ручей. Девушке показалось странным, что он журчал так мелодично. Солнце как раз в этот момент исчезало за горизонтом, поэтому их окружали бледные пятна света, пробивавшегося сквозь листву деревьев, и тени наступающей ночи. Мужчина поставил ногу на бревно и наклонился ближе к Элли:

— Девочка, я действительно не знаю, кто ты такая. Если бы ты ответила мне на этот вопрос в самом начале, ты, может быть, сейчас уже ехала бы дальше.

— Не называйте меня девочкой — и девчонкой тоже.

— Мне бы стоило называть вас идиоткой.

— Это я идиотка? Потому что пытаюсь дать отпор жалкому преступнику, который обязательно кончит жизнь на виселице?

— Раз меня в любом случае повесят, что я потеряю, если добавлю вашу невинность к списку того, что незаконно похитил?

— Вас повесят ! — ледяным тоном сказала она.

— Может быть, но не сегодня. А сегодня вы будете отвечать мне.

Элли молчала и упрямо смотрела на него. Ей снова удалось полностью подавить в себе страх. Она не сдастся так легко.

Ее глаза сверкали, голова была высоко поднята.

— Вы молоды и здоровы. Вы легко смогли бы найти законную работу. Но вы выбрали жизнь преступника.

Мужчина тихо засмеялся. Теперь ему на самом деле стало весело.

— Честное слово, девочка! Из всех молодых женщин, которых я встречал, вы самая наглая. Или, может быть, самая глупая — я еще не разобрался.

— Я уже говорила вам: не называйте меня девочкой!

— А вы и есть девочка.

— Тогда вы всего лишь мальчик, который играет в мужчину.

Разбойник, кажется, не обиделся на ее слова. На его губах даже появилась легкая улыбка.

— Раз так, есть ли у вас титул? — осведомился он.

Девушка холодно взглянула на него и ответила:

— Можете называть меня мисс.

— Мисс. Итак, кто вы и куда едете — точнее, ехали?

— Вы что, идиот? Разве вы не узнаете карету графа Карлайла?

Элли не поняла, узнал он карету или нет, потому что, вместо ответа, разбойник задал новый вопрос:

— Что вы делали в его карете?

— Я ее не украла! — дерзко заявила она.

— Это не ответ.

— Другого ответа вы не заслуживаете!

Мужчина наклонился ближе и сказал:

— Но это не тот ответ, который я ищу.

— Мне очень жаль.

— Прошу вас, ни о чем не жалейте — пока. Просто ответьте мне на вопрос, который я задал.

— Вы забияка и вор, и я вам ничем не обязана.

— Я разбойник, ваша жизнь и безопасность в моих руках.

— Тогда застрелите меня.

Он покачал головой, но был раздражен. Элли высоко подняла подбородок. Девушка была испугана, это правда, но в то же время испытывала какой-то странный восторг. Смешно, но она чувствовала себя в состоянии ответить на его вызов.

И, как ни странно, она не верила, что он действительно причинит ей вред. В его манере держаться было слишком много… достоинства.

Разбойник громко рассмеялся, и смех звучал легко и приятно.

— Позвольте мне начать снова. Дорогая мадемуазель, прошу вас, скажите мне, что вы делаете в карете графа?

— Разумеется, еду к графу в гости.

— А! Значит, вы хорошие друзья?

— Он мне почти как крестный отец, — объяснила девушка.

— В самом деле?

— Да, поэтому вам лучше быть осторожней со мной, чтобы не обидеть меня по-настоящему.

— Боюсь, что мне совершенно безразлично, кого я обижаю.