Сандра Мартон - Постарайся простить

– Это Джозеф, – коротко и холодно проинформировала Алессия. – Он покажет вам ваши комнаты.

Она бросала слова через плечо, снова войдя в роль принцессы, вынужденной разговаривать с одним из своих крестьян. Ник усмехнулся:

– Принцесса?

Алессия обернулась, не поднимая на него глаз.

Ник с улыбкой бросил ей туфлю:

– Вы же не хотите дефилировать по дому полуобнаженной? Это было допустимо, когда мы были наедине, но сейчас…

И увидел, как ее лицо заливает румянец.

Она хотела что-то сказать, но тут же резко отвернулась и уковыляла по длинному коридору. Джозеф с невозмутимым видом продолжал стоять рядом.

– Идите за мной, пожалуйста, синьор. – Он протянул руку за багажом Ника.

– Спасибо, я справлюсь сам.

Глупая маленькая победа, но все же!

Они поднялись на второй этаж. Джозеф привел Ника в апартаменты, состоявшие из гостиной, спальни и ванной комнаты. Не желает ли синьор, чтобы разобрали его вещи? Ник ответил, что не желает. Не желает ли что-нибудь перекусить? Ник снова хотел отказаться, но здравый смысл взял верх, и он попросил сэндвич и кофе.

Джозеф поклонился и удалился. Ник закрыл дверь, снял пиджак, галстук, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, закатал рукава и лег на кровать просто-таки гигантских размеров. Закинув руки за голову, он принялся рассматривать потолок, на котором были изображены пастух и пастушка, собиравшиеся заняться чем-то весьма недозволенным.

Вилла была старой, очень старой. И очень-очень дорогой. Наверное, предполагалось, что эта роскошь поразит Николо Орсини. Но хотя его дом в Нью-Йорке не был забит антиквариатом, по стоимости он вряд ли уступал этому склепу.

Ник фыркнул. Да что же это с ним происходит? Ведь он никогда не придавал значения таким вещам и никогда – никогда! – не думал ни, о чем подобном.

Он рывком сел на кровати, расстегнул рубашку, стащил ее и пошел в душ. Ему нужен долгий горячий душ, потом сэндвич, потом сон.

После душа Ник почувствовал себя лучше. Дворецкий пришел с подносом, на котором кроме сэндвича и кофе были еще салат, сыр, фрукты и крекеры.

Постель была поистине королевской, но в два часа ночи Ник по-прежнему бодрствовал, стоя на небольшом балконе и глазея на залитый лунным светом сад. В саду кто-то был. Он видел фигуру… Женщина… в чем-то длинном и облегающем. Золотые волосы струились по спине… Она медленно шла по тропинке.

Алессия!

Ник не раздумывая быстро влез в джинсы и босой, без рубашки выскочил из комнаты, скатился по лестнице, нашел заднюю дверь и вышел в сад. Он быстро догнал ее, взял за плечи и развернул к себе. Принцесса выглядела удивленной, но не испуганной.

– Синьор?!

– Меня зовут Ник, – низким тихим голосом ответил он.

Господи! Она была прекрасна. Ожившая принцесса из сказки.

Алессия заколебалась. «Назови меня по имени», – мысленно попросил Ник.

– Николо, что вы здесь делаете?

– Не мог заснуть. Как и вы, судя по всему.

– Да, я размышляла о том, что произошло на дороге.

– И я тоже думал об этом.

– Это была моя вина, – прошептала она. – Я плохо вожу машину.

– Да нет. Все не так плохо. – Ник заправил ей за ухо золотистую прядь. – Но я говорил не об этом. – Он взял в ладони лицо принцессы и приподнял его, вынуждая посмотреть ему в глаза. – Я говорил о поцелуе.

Даже в неярком лунном свете он увидел, как краска залила ее лицо и шею.

– Я не хочу обсуждать это.

К чему? У них не было ничего общего даже для того, чтобы вести совместное дело, не говоря уж ни о чем другом.

Но принцесса была права. Ник тоже не хотел ничего обсуждать. Он просто привлек ее к себе и снова поцеловал. Целовал долго и страстно, пока она не начала цепляться за него, обнимать обнаженными руками плечи, спину.

И тогда Ник отпустил ее, молча развернулся и ушел.

Николо всегда был «жаворонком».

Привычка рано вставать выработалась у него еще во время службы в морской пехоте и сохранилась после возвращения к гражданской жизни. Но теперь это было скорее не привычкой, а предпочтением. Проснуться в своей квартире на Манхэттене в утренней тишине, сделать пробежку по еще пустому Центральному парку до того, как его наводнят толпы туристов, а прилежащие улицы окажутся забитыми транспортом.

Правда, ранний подъем не распространялся на те утра, когда в его постели была женщина. Секс сразу после пробуждения доставлял ему особое удовольствие.

Этой ночью в его постели не было женщины, и Центральный парк был далеко. Но проснулся Ник задолго до рассвета. Оставив попытки уснуть, он вскочил с постели, надел шорты, футболку и кроссовки и спустился вниз.