Лесли Лафой - Путь к сердцу

Ривлин сел и начал свой рассказ прямо с того дня, когда он въехал в ворота Форт-Ларнеда.

Мадди наблюдала за тем, как пляшут пылинки в луче света, проходящем сквозь решетку на окне. Сегодня их пляска была просто сумасшедшей — значит, погода за стенами ее камеры сухая и ветреная. Воздух в маленьком квадратном помещении постоянно был прохладным, но теперь это ощущалось острее, чем в предыдущие дни. Сколько их было, этих дней? Мадди начала припоминать. Единственная разрешенная ей встреча с Сеймуром Биггерсом; затем день, когда на нее надели кандалы и вывели для встречи с другими адвокатами. Еда, которую ей приносили в камеру в разные дни, — всего восемь блюд. Это означало, что прошло восемь Дней с тех пор, как ее привезли в Левенуэрт.

За это время она многое узнала о законах и законниках. В их сфере ни одно действие не предпринималось, пока юристы не заговаривали друг друга до смерти, а любая уступка достигалась ценой огромных усилий. Мадди ничуть не сомневалась, что мистер Биггерс — великолепный посредник, но, по всей видимости, не меньшими доками были и остальные участники процесса. Бигтерсу пока удалось добиться для Мадди лишь одного послабления: с ее ног сняли кандалы, и теперь она по крайней мере могла делать нормальные шаги, когда ходила по камере — три шага в ширину и два от двери до постели.

Мадди взмахнула рукой, и пылинки в луче света заплясали еще быстрее. Предполагалось, что именно сегодня ее доставят в суд, где она даст показания. Ей принесли чистую шерстяную юбку и блузку из рубашечной ткани, называемой шамбре, а также ведро горячей воды и кусок мыла. Мадди провела рукой по грубой синей материи, из которой была сшита юбка, припомнив при этом ощущение от костюма из фуляра и шелка, купленного для нее Ривлином в Уичито. Костюм с нее стаскивала надзирательница уже через несколько минут после прибытия в форт — при этом она орудовала так, словно снятие корсета было особо изощренным наказанием…

Мадди вздохнула и, встав с края кровати, вошла в полосу света. Где же Ривлин? Восемь дней. Из Цинциннати в Левенуэрт можно доехать максимум за четыре дня. Может быть, он уже здесь, а она просто не знает этого? Что, если он вспомнил обет, данный Сету, и…

Нет, она не должна давать волю сомнениям. Надежда — вещь хрупкая, ее легко разрушить и трудно восстановить. Мадди подставила лицо солнечному свету и стала вспоминать, как они ехали с Ривлином по прерии; тогда она держала на руках крошку Грейс. Ее лицо невольно осветила улыбка. Не важно, что там впереди, — ей хорошо думать о прошедших днях, и она поступила правильно, воспользовавшись возможностью любить Ривлина Килпатрика.

Сразу после полудня Мадди принесла точно такую же присягу, какую давала Уиллу в столовой миссис Килпатрик, а потом заняла место в кабинке для свидетелей. Она окинула взглядом зал суда, рассчитывая увидеть Сеймура Биггерса на скамье с высокой спинкой, но его не было; в зале, кроме нее, присутствовали только шесть членов судейской коллегии, трое обвиняемых: Джордж Фоли, Сэм Лэйн и Билл Коллинз, — судебный репортер да двенадцать откровенно скучающих присяжных.

Представитель защиты даже не потрудился встать. Он посмотрел на Мадди и предложил:

— Мисс Ратледж, будьте добры рассказать суду, что вам известно об обвиняемом Сэме Лэйне.

Мадди пунктуально изложила все, что знала, ответила на уточняющие вопросы. При этом никто из обвинителей не проронил ни слова. Далее последовала точно такая же процедура по отношению к Биллу Коллинзу и Джорджу Фоли.

— Теперь, когда мы установили в основных чертах ваши отношения с обвиняемыми, — с улыбкой начал представитель защиты, — пожалуйста, объясните суду, мисс Ратледж, почему вы сидите на месте для свидетеля в наручниках.

Сеймур Биггерс предупреждал Мадди о вероятности подобной тактики. Он назвал ее «попыткой дискредитации свидетеля и соответственно его показаний». Она поняла, что адвокат попросту хочет представить свидетельницу лгуньей в глазах суда, и это ее разозлило.

— Я предполагаю, по целому ряду причин, — ответила Мадди. — Но пока никакого объяснения мне не было дано.

Представитель защиты взял со стола перо и принялся отточенным кончиком чистить себе ногти.

— Вы являетесь федеральной заключенной?

— Да.

— За какое преступление вы были посажены в тюрьму, мисс Ратледж?

— За убийство.

— И кто вел заседание суда, в результате которого вам был вынесен приговор?