Клаудиа Дэйн - Секрет ее счастья

По наблюдениям Элинор, у Амелии с братом были особенные отношения. Амелия была спокойнейшей и тишайшей из всех женщин, в любой ситуации и в любом обществе. Разумеется, она была так же тактична и добра с Луизой. Пожалуй, Элинор лучше всех знала, насколько это сложно. А вот с Хоксуортом Амелия совершенно теряла дар самообладания и кротости. Конечно, Хоксуорт сильно раздражал, Элинор не могла с этим спорить, но Амелия полностью теряла чувство, юмора и терпимость в его присутствии.

У самой Элинор с Луизой было то же самое. Конечно, она искренне надеялась, что их отношения улучшатся, когда Луиза выйдет замуж, потому что тогда, очевидно, они будут видеться гораздо реже.

— Вы ее сестра, — обратился к Элинор один из индейцев.

Он был младшим из трех сыновей, и у него были самые поразительные голубые глаза. Его ноги как-то чересчур привлекали внимание, темная грудь ясно виднелась под распахнутой рубахой. Что ж, он был практически обнажен. Элинор не могла оторвать от него глаз. Слава Богу, она выросла в таких условиях, которые никак не стесняли ее исследовательских порывов. Она очень интересовалась индейцами в целом и этими — в частности. Особенно интересен был тот, кто стоял сейчас перед ней.

Он был очень, очень красив, как-то изумительно дико.

У нее даже мурашки побежали по коже.

— Чья сестра? — тихо переспросила она, потому что, исследуя что-либо, она не привыкла демонстрировать тете Мэри многообразие своих интересов.

— Другой рыжеволосой, — сказал он, — Луизы. У вас такие же волосы.

На самом деле ее волосы были не совсем такие; они были темнее, чем огненно-рыжие волосы Луизы, и совершенно прямые, в то время как волосы Луизы сильно завивались. Но, да, у них обеих были рыжие волосы. Она даже подумала, не может ли такого быть, что все рыжеволосые с белой кожей для индейцев на одно лицо.

— Леди Элинор Керкленд. А вы?

— Мистер Мэтью Грей, — сказал он.

— Но это же не ваше настоящее индейское имя! — выпалила она, потому что, и правда, разве не было бы так мило, если бы у него было такое великолепное имя, как, например, Быстрый Волк, Высокое Пламя или что-нибудь вроде этого?

— В самом деле? — спросил Мэтью, и потому, какими серьезными были его голос и выражение лица, она поняла, что он смеется над ней.

Странно, но, думая об американских индейцах, Элинор никогда не представляла, что у них есть чувство юмора, и, разумеется, в своих тайных мечтах, никогда не могла подумать, что американский индеец вздумает смеяться над ней.

Иногда реальность слишком разочаровывала.

— Естественно, нет, — сказала она с невероятным чувством собственного достоинства.

В конце концов, она прочитала все про индейцев, в том числе целую главу об их именах, хотя, допустим, это и была короткая глава в очень старой книге. И все-таки.

— Хорошо известный факт, что индейцы как северного, так и южного континента наделяют своих отпрысков значимыми именами личного характера, — пояснила она.

— Мэтью Грей не значимое имя? — поинтересовался он.

И снова становилось очевидным, что он высмеивает ее. Она не находила в этом ничего хоть сколько-нибудь занимательного, и ей все больше и больше становилось понятно, почему Луиза не хотела обсуждать родственников Софии.

Они были, как оказалось, чрезвычайно непредсказуемы.

— Не в том смысле, как хотелось бы, — сказала она. В самом деле, ему что, нужна инструкция по обычаям и привычкам своего собственного народа? Какая нелепость. — К примеру, как зовут вашего отца?

— Мистер Джон Грей, — торжественно ответил Мэтью.

Что же еще она могла услышать в ответ?

— Я хотела сказать, как вы его зовете?

— Я не часто его зову. Обычно он меня зовет, — любезно ответил Мэтью.

Это очень раздражало.

— Ну, хорошо, а что касается ваших братьев? Они ваши братья?

— Ага, — подтвердил он. — Джордж — старший, а Младший — младший. Я самый младший.

— Ах да, Младший, — сказала она, обрадовавшись, что это было уже ближе к делу. — Итак, откуда же произошло это имя?

Мэтью удивленно взглянул на нее и сказал:

— Потому что он — Джон Младший. Младший по сравнению с Джоном, его отцом.

Боже, как это раздражает.

— Мэтью, — крикнул Джон старший через комнату, — подойди сюда!

Мэтью повернулся и отошел, оставив ее без любезностей и извинений. Младший и Джордж уже стояли рядом с отцом — Джоном Греем, если только настоящий индеец вообще может носить столь обычное имя, и дружно смотрели на тетю Мэри. Это было очень своеобразно. Даже Хоксуорт сидел на диване довольно ровно, а этого он не делал уже лет десять.