Кэтрин Андерсон: Дикое сердце

— Ты уверен, что не хочешь поехать с нами? — в последний раз спросил Чинк.

Свифт стреножил своего жеребца и растянулся на спине, используя седло как подушку. Ничего не ответив, он закрыл глаза. Он знал, что у Чинка не хватит духу затевать с ним ссору по столь ничтожному поводу.

— Поехали, — сказал Чарли. — Оставь этого грязного сукина сына дрыхнуть здесь.

Когда цокот копыт замер вдали, Свифт вытащил из кобур никелированные кольты сорок пятого калибра, чтобы проверить, заряжены ли барабаны. Убедившись, что все в порядке, он откинулся назад на седло и задремал с уверенностью человека, у которого два заряженных револьвера под рукой, острый слух и мгновенная реакция.

Слух и реакцию ему пришлось проверить буквально через несколько минут. Где-то вскачь мчались лошади. Он уже был на ногах с револьвером в руке, прежде чем сообразил, откуда доносятся звуки, и немного успокоился, только узнав в головном всаднике Чинка Габриеля. Всадники пришпоривали коней, а это значило, что по пятам за ними следуют крупные неприятности. Свифт спрятал кольт в кобуру и быстро вновь оседлал коня, чтобы быть готовым тронуться в любую секунду.

— Глянь-ка, что мы нашли, — крикнул Чинк, осаживая свою лошадь рядом с жеребцом Свифта. — Девку, и черт меня побери, если это не самая красивая крошка из всех, кого я видел в жизни.

Свифт прищурился, вглядываясь, и увидел, что поперек седла Чарли переброшена женщина. Ее белокурые волосы растрепались и мерцающим покрывалом рассыпались по крупу лошади.

У Свифта похолодело в животе. С тех пор как он три года назад узнал о смерти Эми, он старался не позволять себе думать о ней. Но временами, как, например, сейчас, эти нестерпимо щемящие воспоминания обрушивались на него, наполняя чувством невосполнимой потери. У этой девушки волосы были слегка желтоватыми, а у Эми — золотисто-медовыми, но сходство все-таки оставалось и отозвалось в душе ноющей болью. Много лет назад Эми тоже стала жертвой банды команчерос.

Чинк соскочил с лошади, его лицо, обрамленное густыми бакенбардами, расплылось в улыбке. Положив руку на низ живота, он погладил свое мужское естество.

— По ту сторону границы за нее дадут неплохие денежки, и, если мы с ней предварительно позабавимся, цена на нее не снизится.

К ним подъехал Чарли и сбросил девушку со своей серой кобылы. Она вскрикнула, ударившись спиной о землю, и попробовала подняться на ноги. Такой одежды Свифту раньше не доводилось видеть: облегающая бедра юбка и блузка, туго обтягивающая ее налитые груди. Видимо, костюм предназначался для верховой езды, но, каково бы ни было его назначение, сейчас он служил только одной цели — разжиганию мужских аппетитов, а их ведь было целых двадцать человек.

Девушка бросилась бежать. Повернув лошадей, трое бандитов кинулись вдогонку, устроив для себя дополнительное развлечение. Свифт стиснул челюсти. У него не было ни малейшего желания насиловать ее, но он ничего не мог сделать, чтобы помешать остальным. Двадцать револьверов говорили «да» против его единственного «нет». Да и кто виноват, кроме нее самой? Зачем было этой глупой девице кататься верхом в одиночку?

Чинк бросил поводья лошади и погнался за блондинкой. Он только расхохотался, когда она начала брыкаться и попыталась ударить его, когда он тащил ее в тень. Остальные тоже слезли с лошадей и последовали за ними, выстраиваясь в очередь. Свифт молча наблюдал, как Чинк швырнул девушку наземь и ухватился за ее блузку. Во все стороны полетели пуговицы, материя с треском разорвалась. Она завизжала и опять попробовала освободиться.

— Дьявол меня забери, Бык, но на этот раз тебе не придется вылизывать ей сиськи, — засмеялся кто-то.

— Эй, кто-нибудь, помогите мне снять с нее тряпки, — приказал Чинк.

Свифт повернулся и пошел прочь. Только последний дурак разрешит пристрелить себя из-за незнакомой бабы. Она сама прямо-таки напрашивалась, чтобы ей раздвинули ноги, если позволила себе так одеться. Он стал покрепче затягивать подпругу, этими простыми занятиями отвлекая себя от криков девушки. Неужели она думает, что кто-нибудь ее здесь услышит? А если и услышит, кто же станет вмешиваться?

Чинк хрякнул, будто его ударили в солнечное сплетение. В следующее мгновение Свифт услышал звук, заставивший сжаться сердце: крепкий мужской кулак врезался в нежную плоть девушки. Она опять вскрикнула.

— Держите эту суку, чтобы она не брыкалась, — прохрипел Чинк. — Ноги ей раздвиньте и держите, только не очень крепко, я люблю, когда они малость сопротивляются. Ты со мной еще немножко поборешься, крошка? Давай, давай, веселее, устроим приличные скачки?