Ирэн Фрэн - Набоб

Мариан спустилась по трапу. Ее любовник все рассчитал правильно: в кают-компании никого не было — дежурные заняли свои посты на мостике, остальные собрались в офицерской каюте, чтобы выпить и перекинуться в карты. Стало быть, их встрече никто не помешает. Она подняла парусиновый занавес, отделявший закуток, который служил ей каютой, и только легла на постель, как услышала тяжелые шаги Годе. Мариан закрыла глаза. Она не любила его: в постели он не блистал да к тому же был грубоват. Он не умел «разговаривать», нашептывать те слова, которые продлевают удовольствие, в нем не было той утонченности, которая встречается и у достойных людей, и у выскочек, и у великих соблазнителей. «Однако совсем скоро, — в который раз повторяла Мариан, — совсем уже скоро я буду в Индии. А там ждут и мужчины, и яства; эти серые будни закончатся, стоит только сойти с корабля…» Отдавшись этим мечтаниям, она даже не почувствовала, как любовник сжал ее в объятиях, и покорно позволила ему снять с себя платье.

В то же самое время восемнадцатилетний ученик лоцмана Рене Франсуа Мадек, уроженец Кемпер-Корантена, известный всему экипажу своим неумением подчиняться приказам, — что считается вопиющим недостатком на флоте, — получил задание сделать приборку на корме. В последнее время на корабле, помимо обычной цинги, участились случаи дизентерии; по этой причине следовало обработать все помещения уксусом, и в первую очередь кают-компанию, в которой собирались офицеры и высокопоставленные персоны. Вопреки обыкновению — было ли это оттого, что корабль уже приближался к Индии, или же сказывалась жара, изнурявшая экипаж и пассажиров «Герцога Бургундского» в часы штиля, — ученик лоцмана Мадек не стал противиться приказу и, взяв уксус и губку, пошел защищать добрых завсегдатаев кают-компании от вредоносных миазм. В самом деле, стоит ли напрашиваться на побои, если вот-вот на горизонте появится Пондишери? Еще неделя, — и этот чертов корабль останется в прошлом: матросская жизнь не для него, он сбежит, это решено. Правда, он еще не придумал, как. Ему нужно добыть немного денег и найти на берегу людей, которые согласятся его спрятать. Пока же у него не было ни того, ни другого. Но Мадека это не беспокоило. Море наводило на него ужас, он твердо знал, что ему нужна только Индия. Не задумываясь о том, какая пропасть отделяет его нынешнее незавидное положение от величия мечты о славе, он сбежал по трапу вниз и начал без особого усердия разливать по полу уксусную воду. Из одной каюты до него донеслись какие-то странные звуки. Он приписал их качке и продолжал работать. Отдраив пол в коридоре, Мадек подошел к первой каюте и приподнял занавес.

От увиденного у него остановилось дыхание; перед ним стоял открытый сундук, а в нем на груде кружев и бумаг лежало то, о чем он уже давно мечтал: два пистолета с серебряными рукоятками. Не раздумывая, Мадек сунул их себе под рубашку. Теперь надо было быстро пробраться в трюм: там, среди бочек и парусины, он мог устроить надежный тайник. Заметив толстого мужчину, вынырнувшего из-за занавеса одной из кают, Мадек быстро склонился над своим ведром. Когда мужчина поднялся по трапу, из-за парусинового занавеса появилась девушка. Вид у нее был немного усталый. Судя по изяществу движений и элегантной одежде, происходила она из хорошей семьи; однако ее нельзя было назвать красавицей: на вкус Мадека — слишком худосочна и шея чересчур длинная. Почувствовав, что рядом кто-то есть, девушка вздрогнула и обернулась, застигнув Мадека на месте преступления. Их глаза встретились. Мадек вспомнил, что уже не раз видел ее на корабле, и попытался улыбнуться. Девушка прикусила губу, словно почувствовала себя виноватой. Глядя ему прямо в глаза, она стала поправлять свой шелковый корсаж, подобранный в тон к зеленым глазам, и растрепавшиеся рыжие локоны. Испугавшись, что она может заметить под его рубашкой пистолеты, Мадек схватил ведро с уксусной водой и ринулся по коридору к трюму. Успела ли она увидеть оружие? Спрятав пистолеты, Мадек решил больше об этом не думать. Он постарался унять дрожь и уже через десять минут вернулся на бак, где находились его товарищи: там их развлекал очередной рассказчик тысяча первой истории о сиренах или о спрятанных сокровищах. Ветер возвращался порывами, паруса начали расправляться. Мадек заликовал: каждое дуновение ветра, наполнявшее паруса, приближало его к Индии.

Мариан долго всматривалась в темный узкий коридор, в конце которого исчез матрос. Ее впервые застали врасплох, по крайней мере, на корабле; на суше, с тех пор как она оставила свое гугенотское семейство, у нее было немало любовных приключений, когда приходилось спешно прибирать постель, скрываться за потайными дверями, убегать на рассвете.