Ирэн Фрэн - Стиль модерн

Стиль модерн охватывает искусство и архитектуру 1900-х годов, он скачкообразно развивался вплоть до Первой мировой войны. В наше время так ошибочно называют эстетику 1920-х, во многом продолжающую традиции стиля модерн, но во многом и противоположную ему.

Эта путаница знаменательна. Действительно, после заключения мира многие сохранили в душе неизлечимую ностальгию о прошедшем времени, даже те, кто сам не застал его. Еще очень долго, часто тайком, они продолжали мечтать о 1900-х как о странном рае, где царили легкие деньги, вечера у «Максима», Булонский лес и, наконец, прекрасные авантюристки любви — кокотки.

Герои этого романа напоминают некоторые пары 1920-х годов, запечатленные Ван Донгеном: одетые по последней моде, но повернувшиеся спиной к настоящему, мечтающие, вне всякого сомнения, о потерянном рае, окрещенном Прекрасной Эпохой.

Исчезновение двух девушек из Сомюра в последние дни 1912 года не повлекло за собой никаких событий, вызвав лишь неясное волнение, быстро утихшее в канун приготовления к Рождеству. Из пропавших интересовала только хозяйка — яркая блондинка Мадлена Бюффар, чье происхождение было окутано туманом. Что до горничной, пикантной Леа, о ней ничего не могли припомнить, кроме имени, а также того, что она была предосудительно предана своей хозяйке.

В то время Сомюр был еще достаточно веселым городом. Радость жизни, свойственная жителям берегов Луары, игристое вино с окрестных виноградников, непоседливое присутствие кавалерийских офицеров составляли подобие счастья, и исчезнувшим красоткам хватало здесь развлечений. Однако и та и другая знали, что существует город, где с неистовством, вряд ли достижимым где-либо еще, предаются в сто раз большим наслаждениям. И в разговорах на рынке, и в женских газетах постоянно перечислялись его достоинства и дивные грехи. Париж, Париж, не было ничего, кроме него, и именно туда однажды утром нантский поезд увез очаровательных девушек из Сомюра. Они уезжали без сожалений, без угрызений совести, словно им и не нужно было возвращаться. Их почти не искали. Это внезапное исчезновение казалось очевидностью, отъездом, о котором просто забыли сообщить.

Впрочем, в конце 1912 года весь мир предавался беззаботности. Насмехались над тем, что Монтенегро [1] Княжество в Черногории, получившее независимость в 1878 г. и в 1910 г. — статус королевства, в 1918 г. вошло в состав Югославии. — Здесь и далее примечания переводчика. объявил войну Турции, что «Святые Врата» [2] Так называли правительство Оттоманской империи. замуровали Дарданеллы [3] Пролив, соединяющий Эгейское и Мраморное моря. Франко-английские силы тщетно пытались овладеть Дарданеллами в течение всего 1915 г. . Главным было получить на этом свете как можно больше возможных радостей — и чем греховнее, тем лучше. Всякого, кто предчувствовал грядущую бурю, считали занудой. Однажды решив, что пышное цветение чувств должно длиться без конца, все задавались единственным навязчивым вопросом: как продлить удовольствие?

Париж был тогда признанной столицей этого мира наслаждений, о которых говорили, что они наперегонки следуют друг за другом. Русские князья и английские фабриканты уже давно осваивали эту сладостную территорию, и круг вкушавших ширился. Весь мир был влюблен в удовольствия Парижа. Словенцы, венгры, египетские греки, аргентинцы, левантинцы [4] Жители Ближнего Востока. , магараджи — все были тут, здесь можно было увидеть и правителя аннамитов [5] Аннамиты — район Вьетнама, отделенный Аннамитскими Кордильерами. , и королеву Антананаривы [6] Столица Мадагаскара. . И даже первые американцы, которых высаживали теплоходы, покрытые сверкающими каплями атлантических волн, спешили все попробовать и заливались смехом по пустякам. Двумя веками ранее Париж был известен как территория разума — теперь он стал заповедником сладострастия.

От Сомюра до столицы не так далеко, поэтому, несмотря на свою дерзость, затея девушек не вызвала никаких затруднений. В конечном счете их бегство не отличалось оригинальностью: они просто хотели встретиться со своими кавалерами.