Мэри Бэлоу - Обещание весны

— Чепуха! — бросил Гарет. — Мы любили друг друга и не сделали ничего плохого. И любой другой в твоем списке сам принимал решение. Ты не ответственна за поступки других людей.

— Мы не любили друг друга, Гарет. Ты употребил не то местоимение. Это я любила. Ты не любил никогда. Ты не понимаешь смысла этого слова. Я мирилась с твоим себялюбием, когда мы были молоды, я обожала тебя и была целиком в твоей власти. Я удовлетворяла твой плотский аппетит последние несколько дней твоего пребывания дома, пока ты не уехал и не нашел для себя более желанных женщин. И более богатых леди. Ты не любил меня. И не имел ни малейшего намерения жениться на мне.

— Это неправда, Грейс. Ты знаешь, что это неправда. Наша любовь — на всю жизнь. Она до сих пор сильнее всех остальных наших чувств. Ты просто боишься признать правду.

— Нет, Гарет, я наконец-то не боюсь признать ее. Видишь ли, всегда было проще верить, что нас соединило большое чувство. Но я была глупенькой, а теперь испытываю огромное облегчение от того, что ты не старался казаться хоть немного честнее и порядочнее, чем был на самом деле. Ведь я могла бы выйти за тебя замуж и вести самую несчастную жизнь… или заставила бы себя смириться с твоим эгоизмом и моральной нечистоплотностью. Тогда бы я утратила всякую способность отличать плохое от хорошего.

— Я докажу тебе, что ты все еще любишь меня, — заявил он, сильно сжав ее руку.

Грейс как будто не слышала этих слов и не чувствовала его цепких пальцев.

— Я совершила в жизни много ошибок, но многое искупила и еще многое искуплю. Самое трудное простить кого-то за смерть, мне было дано и это. Вчера я отвела папу на могилу брата, и он сказал, что после их ссоры любил Пола сильнее, чем когда-либо раньше. В конце концов, вероятно, в их ссоре было и что-то хорошее. И я простила себя наконец за Джереми. Я совершила ошибку, сойдясь с тобой, Гарет, но мой сын не был ошибкой. Оглядываясь назад, я понимаю, Перри был прав, когда сказал однажды, что нет ошибки в том, чтобы дать человеку жизнь. Я была преданной матерью своему сыну. И не пренебрегала им никогда. Вполне допустимо было оставить его под присмотром гувернантки. Доверяла же ей Этель своих детей. Мне не в чем себя упрекать. Он жил счастливой жизнью, поскольку это зависело от меня. Я простила себя.

— Этот ребенок — часть моего существа, — перебил ее Гарет. — Вместо него ты можешь любить меня. Всю оставшуюся жизнь.

— Нет. — Грейс покачала головой. — Я не совсем понимаю, почему ты преследуешь меня сейчас, Гарет. Ты никогда не любил меня, и я уже не молода. Думаю, это просто упрямое желание добиться своего. Вернись я домой после смерти Пола одинокой и подавленной, ты не удостоил бы меня и взглядом. Но я замужем, и в счастливом браке. Я вышла за человека, чья молодость задела твое мужское самолюбие. Полагаю, дело обстоит именно так. Но меня это ничуть не волнует. Каков бы ни был мотив, он оказался несостоятельным. Я не испытываю к тебе никаких чувств, даже ненависти.

— Ты вовсе не состоишь в счастливом браке, Грейс, — яростно процедил Гарет сквозь зубы. — С этим мальчишкой? Чушь! Ты питаешь к нему материнские чувства. Ты боишься причинить ему боль своим отъездом. Не бойся, он это переживет.

— Дольше всего я не могла простить себе того, что вышла замуж за Перри, — сказала Грейс. — Чувство вины преследовало меня почти два года. И ещё я чуть не допустила, чтобы ты воспользовался этим. Только недавно я осознала, что на самом деле не сделала ничего дурного и мне не в чем себя винить. Я люблю Перри всем сердцем, и хотя причинила ему страдание тем, что из-за чувства вины ненадолго попала под твое влияние, остаток своих дней я посвящу тому, чтобы сделать мужа счастливым. Перри женился на мне по своему желанию, не изменил своей привязанности ко мне и оставался добрым ко мне весь этот трудный год. Тебе не разрушить мой брак, Гарет, и даже не испортить его в дальнейшем. У тебя уже нет власти надо мной.

— Лгунья, Грейс. Ох, какая лгунья!

— Ты, разумеется, попытаешься убедить себя, что я неправдива. Не уверена, что ты способен просто смириться с поражением, Гарет. Или я недостаточно хорошо узнала тебя за шестнадцать лет. Возможно, у тебя более сильный характер, чем я думала.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Это самое главное в моей жизни, Грейс.

— Тогда докажи это — не мешай моему счастью. — Гарет все еще держал ее за руку. Глаза его пылали.

— Я мог бы завоевать тебя, если бы захотел. Я мог бы заставить тебя признать, что ты меня любишь, Грейс. И я добьюсь этого в один прекрасный день, уверяю тебя.