Мэри Бэлоу: Обещание весны

— Мы с Полом никогда об этом не разговаривали, — продолжила Грейс. — Ни разу, хотя ради меня он отрекся от отца и брата. Я должна рассказать об этом теперь, если вы позволите. Я росла вместе с Гаретом, который был старше меня почти на год. Мы были товарищами детских игр, друзьями, собирались пожениться. Но тут он решил, что должен поступить в армию и отправиться на войну. Родина вдруг стала для него важнее, чем все наши общие планы. Гарет заявил, что мы поженимся, обзаведемся детьми и будем жить счастливо — потом. Мы стали любовниками за несколько дней до его отъезда. И он оставил мне Джереми. Моего сына.

Перигрин чувствовал ее боль, хотя Грейс сидела у стола внешне совершенно спокойная. Только в голосе звучало нечто трепетное, чего он никогда не слышал прежде.

— Он умер? — осторожно спросил Перигрин. — Ваш… Гарет?

Грейс очень долго молча смотрела на огонь. Перигрин уже подумал, что она ему так и не ответит. Но Грейс ответила.

— Да, — произнесла она, и уголок ее рта слегка приподнялся как бы в странной улыбке. — Да, он умер. А я осталась лицом к лицу с яростью моего отца, с презрением брата и невестки. Джереми чаще называли ублюдком, нежели его собственным именем. Моего мальчика всегда держали на расстоянии от его кузена и кузины… на очень далеком расстоянии.

Она встала, сняла чайник с огня, налила кипятку в заварной чайник и аккуратно накрыла его стеганым чехлом.

— На таком расстоянии, что гувернантка, которой было поручено присматривать за детьми, когда они купались в озере, даже не заметила, как трусики Джереми зацепились за какую-то ветку под водой и потянули его вниз. Она даже не различила его криков о помощи среди возгласов плещущихся в воде ребятишек. Моему сыну было четыре года. А потом я должна была терпеть душевные муки, слушая, как люди говорят друг другу, что это наилучшая судьба для незаконнорожденного — умереть, прежде чем он поймет весь ужас своего положения. Перигрин встал и налил чаю.

— Пол приехал домой из университета, — продолжила свой печальный рассказ Грейс. — Он один сочувствовал мне, только он один выступал против тех, кто считал Джереми хуже других, потому что родился вне брака. Пол ужасно ссорился с папой, то есть с моим отцом, а также со старшим братом. Потом он сказал, что увезет меня с собой, что я не должна больше жить среди постоянных оскорблений и ежедневных напоминаний о моем сыне. “Тебе необходим покой”, — говорил он. Я была так измучена, что позволила увезти себя. Надеюсь, я не испортила ему жизнь. Не думаю, что он когда-нибудь захотел бы жениться и обзавестись собственной семьей. Надеюсь, я скрасила его жизнь.

— Я в этом уверен, — сказал Перигрин, накрывая ее руку своей. — У меня нет на этот счет ни малейшего сомнения.

Грейс посмотрела на него и снова опустила взгляд на чашку с чаем, которую Перигрин поставил перед ней.

— О, благодарю вас… Теперь вы видите, сэр Перигрин, что скелет в моем шкафу очень большой и скверный. Я вовсе не такая, какой вы меня считали все эти годы. Не тихая, скромная мисс Ховард, экономка священника, но падшая женщина, мать не законнорожденного сына, милосердно унесенного смертью.

Его рука все еще лежала на ее руке.

— Выйдете ли вы за меня замуж? — спросил Перигрин.

Грейс взглянула на него с недоверием.

— Я всегда восхищался вами как женщиной с характером. Женщиной, которая властна над собой и своей жизнью. Теперь я убедился в своей правоте. Окажете ли вы мне честь стать моей женой?

— Вы делаете мне предложение в неподходящее время, — сказала она, нахмурившись. — На редкость неудачное. Меня мучит боль моих воспоминаний и горькая потеря брата. Я сейчас очень уязвима.

Перигрин крепче сжал ее руку в своей и повторил:

— Вы будете моей женой?

— Не надо, — прошептала Грейс. — Не надо ради вас самого.

— Выходите за меня. Дайте мне возможность внести немного радости в вашу жизнь. Она покачала головой и ответила:

— Я лишу радости вас. — Перигрин улыбнулся:

— Поверьте, я докажу вам, что вы ошибаетесь. Скажите, что выйдете за меня. Скажите это. Одно маленькое словечко. Ну пожалуйста!

Грейс вздохнула очень глубоко и ответила с дрожью в голосе:

— Ну хорошо, да. О Боже, прости меня! Да.

Обе мисс Стэнхоп отправились к сестре погибшего священника сразу после второго завтрака, нагруженные фруктами и овощами, свежеиспеченными булочками с корицей и цыпленком. Сестры решили пригласить ее погостить у них до тех пор, пока Грейс не устроится где-то на постоянное жительство. Старшая мисс Стэнхоп объяснила своей сестре Легации, что иначе мисс Ховард будет чувствовать себя обязанной; лучше, если она останется на положении гостьи неопределенное время, а там, глядишь, и думать забудет о том, чтобы расстаться с ними. Однако когда дамы явились со своими дарами к Грейс, им пришлось выслушать вежливый отказ и выраженную очень мило признательность, а еще узнать сногсшибательную новость: мисс Ховард нынче утром приняла предложение сэра Перигрина Лэмпмена выйти за него замуж.