Аманда Маккейб - Укрощение повесы

Анна горько усмехнулась:

— Одного мужа мне было вполне достаточно.

— Чарльз Баррет оказался безмозглым скотом, а я сглупил, что позволил тебе выйти за него, — сказал Том. — Но не все мужчины такие, как он.

Нет, есть и такие, как Роберт Олден. Слишком красивый и слишком остроумный, как для своего блага, так и для любой женщины.

— Меня устраивает быть самой по себе. Нам с тобой неплохо вместе, разве нет?

— Я-то точно стал лучше жить после твоего возвращения. Дом теперь под чудесным присмотром, и прибыль удвоилась.

— Это потому, что я заставляю тебя вкладывать деньги вместо того, чтобы тратить их на вино и эль.

— Именно так, моя дорогая. Но я не эгоист, чтобы держать тебя при себе только ради собственного удобства.

— Я ведь уже сказала тебе: меня вполне устраивает так жить, клянусь тебе. А сейчас как ты смотришь на то, чтобы поужинать? Я могу послать Мадж в таверну за тушеной олениной, и у нас есть свежий хлеб...

— Ох, чуть не забыл! — воскликнул Том. — Я же пригласил кое-кого с нами поужинать. Они будут здесь с минуты на минуту.

Анна вздохнула. Конечно, отец всегда приглашал гостей к ужину или поиграть в карты, и они всей компанией веселились до утра. Тихие вечера вдвоем были редкостью.

— Тогда я попрошу Мадж принести больше оленины и еще каких-нибудь пирогов, — сказала она и пошла за служанкой. Гости отца, по крайней мере, почти не требовали изысков. — Кто сегодня будет?

— Ну, кое-кто из актеров, конечно. Спенсер, Картли, Камп, и они, наверное, захватят еще друзей. Нам надо обсудить новую пьесу и распределить роли. — Том замялся. Плохой признак. — И еще Роберт. Кажется, я приглашал его, когда увидел в «Трех колокольчиках».

— Ты видел его в «Трех колокольчиках»? — удивилась Анна. Она думала, что после ночных приключений он вернется домой и рухнет в постель, а не пойдет по тавернам.

Можно было догадаться. Что бы с ним ни происходило, он постоянно в движении. Словно принадлежит к породе собственных героических персонажей.

Но сегодня она прикасалась к нему, была совсем рядом и на какое-то мгновение видела его без маски, уязвимым, незащищенным. Она поняла, кто он на самом деле — человек с теплой душой.

— Я слышал, утром тут была какая-то ссора, — произнес отец. — Но он сидел в таверне в своем обычном углу и писал, так что, видимо, все хорошо кончилось. Когда он придет, надо будет поднажать на него с новой пьесой.

Анна взялась за каминную резную полку и уставилась на стреляющие язычки пламени. Роберт Олден сегодня придет к ним на ужин. Она не хотела видеть его так скоро после того, как перевязывала ему рану. Каково ей будет смотреть на него через стол и молчать о его тайне?

И как ей удержаться, чтобы не дотронуться до него?

— Отец... — начала было она, но в этот момент раздался стук в дверь.

— Я открою, — сказал Том и попытался выбраться из кресла.

Анна покачала головой:

— Нет, лучше я. Кажется, Мадж мудро нашла себе другое занятие.

Она сделала глубокий вдох и медленно направилась к двери, готовясь снова увидеть Роба и встретить его совершенно бесстрастно. Однако это был вовсе не Роб. В дверях стоял Генри Эннис — один из актеров труппы.

Он с улыбкой ей поклонился. Анна резко отстранилась, испытав неприятный и необъяснимый укол разочарования.

— Мастер Эннис, мы уже несколько дней вас не видели в «Белой цапле».

Улыбка Генри стала еще шире, он схватил ее за руку и поцеловал пальчики. Анна засмеялась. После Роберта Генри Эннис был самым красивым мужчиной в театре: худощавый блондин, он напоминал ангела, в отличие от Роба, темного, как сам дьявол. Генри слыл веселым шутником, легким и открытым, как ясное летнее небо, без всяких тайных глубин.

Анне всегда нравилась его компания. С ним она тоже начинала смеяться и забывала обо всех своих обязанностях и тревогах. Она не нервничала и не смущалась, как в присутствии Роба.

Помимо своего желания, она глянула через плечо Генри в темноту сада. Но там никого не было.

— Моя прекрасная Анна, — произнес Генри, когда она взяла его под руку, чтобы отвести в дом, — расставаться с тобой было невыносимо, но, поскольку в последней постановке для меня не было роли, я подумал, что лучше мне съездить и навестить родных. В последнее время я преступно редко их вижу.

— Родных? — удивилась Анна.

Живя странной, лениво-праздной жизнью Лондона, она часто забывала, что у актеров еще есть где-то семьи и другие родственные связи, а дом отца для них лишь временное пристанище.