Алекса Смарт - Тайные страсти

Единственное, что придавало молодому человеку сходство с волком, были его темно-зеленые глаза, которые смотрели на Марселлу с леденящей сосредоточенностью лесного хищника. Развалившись в похожем на трон резном дубовом кресле с начатой бутылкой джина в руке, Вольф скорее напоминал языческого короля. «Проклятье, — пронеслось в голове Марселлы. — Многие невинные молодые леди действительно лишились бы чувств, увидев его… но вовсе не от страха».

Вольф оказался гораздо моложе, чем можно было ожидать, зная зловещие истории, ходившие об этом человеке. Вероятно, он всего лет на шесть старше самой Марселлы.

Свободные концы прежде хитроумно завязанного белого галстука сейчас свисали по обе стороны воротника рубашки тонкого полотна. Даже сидя Вольф производил впечатление высокого человека, а черные панталоны красиво обтягивали мускулистые икры, которым позавидовал бы не один молодой щеголь. Однако ничего нельзя было сказать о его обуви… ввиду отсутствия таковой.

Украдкой бросив взгляд на босые ноги мужчины, Марселла почувствовала, как кровь горячей волной бросилась ей в лицо. Эта неприкрытая часть тела каким-то образом придавала странную интимность их беседе, словно Марселла без спросу вломилась в чужую спальню.

— У меня столько пальцев на ногах, сколько полагается? — прервал ход ее мыслей бархатисто-стальной голос Вольфа.

Только сейчас Марселла осознала, что не столько наблюдала за этим человеком, сколько откровенно глазела на него. Заметив ее замешательство, Вольф насмешливо поднял бровь и продолжил:

— Если вы уже насмотрелись, то, возможно, расскажете кто вы такая, черт побери, и какое у вас ко мне дело.

— М-меня зовут Марселла Ханникат, — торопливо произнесла Марселла, выдавив из себя вежливую улыбку, так как вспомнила, что Вольф в буквальном смысле держит в руках жизнь и смерть ее брата. — Пожалуйста, извините меня, я понимаю, насколько нежелательно здесь мое присутствие. Обычно я не следую за знаменитыми преступниками в их логово — полагаю, это дело лучше оставить джентльменам с Бау-стрит, — но у меня к вам очень деликатное дело.

— Очень деликатное? — с нагловатой небрежностью отозвался Вольф. — Скажите, мадам, а ваш муж знает, что вы здесь?

Моментально забыв о всякой вежливости, Марселла бросила на него полный пренебрежения взгляд.

— Так как я не замужем, это не имеет значения. Кроме того, я всегда действую так, как считаю нужным.

Уловив в своем голосе оправдывающиеся нотки, она мысленно упрекнула себя за это. Несмотря на то, что в двадцать два года Марселла уже перешагнула тот возрастной рубеж, когда большинство женщин выходит замуж, она не видела особых причин для беспокойства. Даже Кларри признавал, что его сестра весьма привлекательна и обладает чувствительным сердцем. Просто ей мешает досадная манера выкладывать все, что у нее на уме, и ее импульсивность. В результате джентльмены, которым требовались более покладистые супруги, каждый сезон решительно отклоняли кандидатуру Марселлы.

— В любом случае, мистер Вольф, — закончила девушка примирительным тоном, — то, что я собираюсь вам сказать, не предназначено для посторонних.

При этом она бросила многозначительный взгляд на Сима, отметив с некоторым удовлетворением тот факт, что его нос картошкой распух и стал раза в два больше по сравнению с тем временем, когда ее разящий удар еще не достиг бедного парня.

Вольф небрежным взмахом руки с зажатой в ней бутылкой джина приказал Симу удалиться. Тот быстро поклонился и вышел из комнаты.

Марселла почувствовала невольную благодарность к Вольфу за эту небольшую услугу. Когда они остались одни, она продолжила:

— Как я уже упоминала ранее, дело касается моего брата, почтенного Кларенса Ханниката. Надеюсь, вы помните его?

— С какой это стати «знаменитый преступник» должен быть знаком с вашим глубокоуважаемым братом, мисс Ханникат? — ответил Вольф с легкой усмешкой, выдававшей его мнение о том классе общества, к которому принадлежала Марселла. — Если, конечно, он сам не преступник.

— Разумеется, нет! Кларенс — лишь невольная добыча в этой бесчестной игре… несчастный мотылек, жестоко обгоревший в пламени вашего игорного ада, — Марселла замолчала, переводя дыхание, затем, распаляясь от столь животрепещущей темы, с жаром произнесла: — Безобидный и безвинно пострадавший, Кларри оказался вовлечен в самый пагубный из пороков… стал жертвой обмана…

— …Неразумным щенком, который поставил больше, чем мог позволить себе проиграть, — закончил за нее Вольф. — Я прав, мисс Ханникат?