Алекса Смарт - Тайные страсти

Судя по всему, этот Вольф не какой-нибудь разряженный денди, чтобы распекать его за прегрешения, и не снисходительный пожилой джентльмен, которого можно разжалобить и убедить быть снисходительным к ее просьбе. Нет, это действительно безжалостный преступник, человек без чести и совести, погрязший во многих пороках, который — как утверждала молва, — сам творит свой скорый суд и расправу. И она отправилась к нему одна, никому не сказав ни единого слова о своих намерениях…

Почему ей пришло в голову, что она сможет воззвать к его милосердию, если понятие о добродетели, несомненно, чуждо самой природе этого человека?..

— Так это и есть та молодая женщина, которая надоедала всем сегодня вечером, — неожиданно раздался совсем рядом тот же бархатисто-мягкий голос.

Марселла невольно вздрогнула, так как не слышала приближавшихся шагов. Почему Вольф двигался бесшумно, подобно зверю — волку, как он себя называл? Полная отчаянной решимости не позволить больше ему захватить себя врасплох, Марселла напрягла слух, пытаясь уловить малейшее движение.

— Я хотела просить вас уделить мне одну минуту вашего времени, мистер Вольф, — приглушенно прозвучал из мешка ее голос. — Мы с вами должны непременно обсудить важное дело, касающееся моего брата. Если бы вы меня развязали…

Марселла почувствовала рядом с собой движение воздуха. Очевидно, Вольф обходил ее кругом. Она ощутила также на себе его пристальный взгляд, хотя так и не услышала ответа на свою просьбу. Резкий запах спиртного окутал Марселлу словно дешевый плащ, и она недовольно поморщилась. Судя по всему, этот тип не только преступник, но и свихнувшийся от пьянства кретин!

Марселла тут же дала волю воображению, нарисовав неприглядный образ так называемого Вольфа-Волка, заросшего волосами, с длинным-предлинным носом… Без сомнения, многие молодые леди лишились бы чувств при одном только взгляде на этого монстра. Марселла скорее почувствовала, чем услышала, как Вольф отошел в сторону, затем скрипнуло дерево — может быть, стул? — и снова раздался его голос.

— Я начинаю сгорать от любопытства, — проговорил Вольф уже на некотором расстоянии от пленницы. — Сними с нее этот мешок, Сим, и дай взглянуть, кто же к нам пожаловал. Если только ты не укутал ее, щадя мои чувства.

«Щадить его чувства…»

— Не беспокойтесь, милорд, — оборвал Сим возмущенный возглас девушки. — Она вполне симпатичная.

Слуга повозился с минуту, развязывая веревку на запястьях пленницы, потом, видно вспомнив ее ожесточенное сопротивление, предположил:

— Впрочем, милорд, возможно, вам она и не придется по вкусу. Я знаю, вам нравятся полненькие и видные собой. Мне пришло на ум, что эта похожа на маленькую коричневую птичку.

— Коричневая птичка?! — возмущенно повторила вслед за ним Марселла и задохнулась от возмущения, услышав с того места, где предположительно сидел Вольф, издевательский смех.

Может быть, она действительно небольшого роста, и волосы у нее немодного неопределенного оттенка — слишком светлые, чтобы считаться черными, и слишком темные, чтобы назвать их золотистыми, — но едва ли похожа на какую-то там птичку.

Более того, в этот вечер Марселла оделась особенно тщательно, зная, что насыщенный темно-красный цвет шелкового платья выгодно подчеркивал золотистый оттенок ее гладкой кожи и искорки в рыжеватых волосах. Возможно, она не бриллиант чистой воды, но и не дурнушка. Как только руки Марселлы, наконец, освободились, она негодующе оттолкнула толстые неловкие пальцы Сима и, развязывая обкрученную вокруг шеи веревку, быстро повернулась в ту сторону, откуда доносился голос Вольфа. Стянув с головы мешок, Марселла заморгала из-за резкого перехода от темноты к свету и возмущенно заявила:

— Если вам нужен был кто-то повиднее собой, мистер Вольф, то следовало бы послать Сима умыкнуть какую-нибудь шлюху из Ковент-Гардена, вместо…

Марселла замялась, уставившись на сидевшего перед ней мужчину.

— Вместо кого? — мягко подбодрил тот.

Глаза девушки уже привыкли к ярким отблескам пламени, и теперь она могла рассмотреть того, кого так упорно искала в ночи. Ее воображение так ярко нарисовало образ косматого грубияна, что теперь Марселла не смогла подавить недоверчивый возглас, вырвавшийся у нее при виде сидящего напротив мужчины.

Во-первых, он оказался вовсе не длинноносым. Напротив, его нос отличался благородной формой, так же, как и тонкие черты лица. Что же касается косматости… Вряд ли можно считать отталкивающими необычного цвета золотисто-русые волосы, правда, более длинные, чем то предписывала мода. Золотистая прядь виднелась и в вырезе небрежно распахнутой на груди рубашки.