Аманда Маккейб - Пугливая герцогиня

— Вам послание от мисс Торнтон, леди Эмили, — сообщил дворецкий, протягивая ей записку на бледно-розовой почтовой бумаге.

— Восхитительно! — радостно воскликнула Эмили.

Она с жадностью вскрыла письмо, пока мама отделяла приглашения от счетов. В последнее время стопка счетов всегда оказывалась гораздо больше.

Джейн Торнтон — единственная хорошая подруга Эмили. Они сблизились во время очередного сезона балов в Лондоне. Младшая из трех дочерей баронета, Джейн была живой, энергичной и веселой. Ей всегда удавалось заставить Эмили покинуть свой уединенный замкнутый мирок и от души посмеяться над глупостями и странностями общества, да и над ее собственными проблемами. Джейн уехала на пару недель навестить свою больную тетушку, и Эмили очень скучала по подруге. Без нее все эти балы и приемы превратились в сплошное однообразие и скуку.

Но теперь Джейн вернулась и жаждет услышать подробный рассказ обо всем, что было на балу у леди Орман. Или, по крайней мере, о том, что маленькой Эмили удалось разглядеть из своего укрытия в пальмах. Правда, Эмили определенно решила умолчать о своем падении в объятия герцога Мэннинга!

— Мисс Торнтон приглашает меня прогуляться с ней в парке сегодня после полудня, — сказала Эмили, — вы позволите, мама? Не думаю, что сегодня поступят еще какие-то предложения.

— Да-да, конечно, дорогая, — нетерпеливо ответила мать, махнув рукой и увлеченно углубившись в свои письма. Очень на руку Эмили. Обычно мать не приветствовала слишком длительного общения Эмили с Джейн, так как сестры Торнтон тоже были озабочены поиском женихов.

Эмили глубоко вздохнула и осторожно добавила:

— А можно мне выйти уже с утра? Мне хочется заглянуть в магазин, купить новую тесьму к платью для бала у леди Арнольд.

— Конечно, только не трать слишком много. Цены на эти тесемки и ленты неимоверно взлетели.

— Не беспокойтесь, я всегда очень аккуратна в этом вопросе.

Эмили поспешно допила чай и поторопилась из комнаты для завтраков, пока ее матушка не нашла какой-нибудь повод не отпустить ее из дома. Или, того хуже, отправиться с ней по магазинам.

На это утро у Эмили было намечено дело чрезвычайной важности, о котором ее мама не имела ни малейшего представления.

Она почти бежала по улице, ловко маневрируя в толпе, двигавшейся по своим делам, и так задумалась, что даже не замечала ни горничной Мэри, которая бежала за ней, ни разноцветных образцов товаров в витринах магазинов. Ее не привлекали ни пышные шляпы, украшенные перьями и цветами, ни рулоны дорогих шелков и тончайшего муслина.

Она непозволительно опаздывала. Только бы Эйми не подстерегала ее у самых дверей с твердым намерением обсудить все детали вчерашнего бала! А если на Эйми находила охота как следует поболтать о чем-то, отделаться от нее практически не представлялось возможным. Эмили едва ли могла посвятить свою золовку и матушку в причины своего стремительного бегства.

Она свернула с оживленной и шумной улицы в тихий переулок. Дорога здесь была гораздо уже, а булыжная мостовая укрывалась в тени прижавшихся друг к другу домов. Ни ярких витрин, только небольшие неброские вывески, извещавшие о том, что за той или иной темной дверью располагается адвокатская контора или агентство по трудоустройству. Все выглядело довольно прилично, и все же вряд ли матушка захотела бы, чтобы Эмили бывала здесь или даже просто знала о существовании этого места. Для леди Морби Лондон начинался и заканчивался там, где начинались и заканчивались всевозможные светские рауты и приемы.

Эмили свернула в еще более тихий маленький квартал. Вокруг не было ни души, кроме служанки, подметавшей каменное крыльцо того дома, к которому Эмили так спешила.

— Доброе утро, Нелл, — поздоровалась она, — как дела сегодня?

Нелл широко улыбнулась, приветствуя Эмили:

— Доброе утро, мисс Кэрролл! Все хорошо, как всегда. Новая девушка прибыла вчера. Скоро и она станет вашей ученицей.

Эмили засмеялась:

— Замечательно! Это лишь укрепит мое положение. Было бы ужасно осознавать, что я здесь больше не нужна.

— Что вы, такого никогда не случится, мисс. Здесь у вас всегда будут ученики. Все каждый раз с нетерпением ждут вторника, только чтобы снова увидеть вас.

Эмили не могла сдержать улыбки — необычайно приятное чувство согревало ее от кончиков пальцев до самых ступней. После тяжелого напряжения бала и холодного груза разочарования матушки она наконец-то могла расслабиться, стать собой, просто мисс Кэрролл. И именно такой ее здесь с радостью принимали, ждали, нуждались в ней.