Елена Арсеньева - Еще одна из дома Романовых

Вокруг расхаживали продавцы воздушных шаров и мальчишки, предлагающие водяных чертиков. Это была самая модная игрушка. Выглядела она как стеклянная пробирочка с водой, сверху затянутая резиновой пленкой. Внутри плавал крошечный стеклянный чертик с рожками, хвостиком и выпученными глазками. Он держался на поверхности воды, но, стоило нажать пальцем резиновую пленку, он опускался вниз, крутясь вокруг своей оси, затем снова поднимался.

Эрик и Леля смотрели на бесов как завороженные. Да и все вокруг смотрели на них так же. Чертенята выглядели совершенно живыми, веселыми и озорными.

Леле очень хотелось купить водяного чертика, и у нее в карманчике платья лежало два пятака, которые ссудила ей верная Анюта (у самой барышни Карнович в жизни своей копейки не было), однако она удержалась. У нее были на эту ярмарку куда более серьезные виды, чем с чертиками играть! Это, конечно, очень хорошо, что Эрик не был больше таким… застегнутым на все пуговицы, словно бы даже говорящим по стойке смирно, он стал проще, доступней и еще красивей (а Эрик был одним из самых красивых мужчин из тех, которые крутились вокруг Лели!), он словно бы даже моложе сделался, но вовсе впадать в детство Леля не собиралась ему позволить. Поэтому – не до глупых игрушек городской бедноты!

Эрик даже не замечал, что, вроде бы бесцельно бродя по ярмарке, они на самом деле двигались в определенном направлении, причем Лелина мягкая ручка направляла выбор этого направления пусть и незаметно, но властно и настойчиво. И вот они вдруг – вдруг! – оказались перед небольшой деревянной загородкой, расписанной пальмами, храмами, слонами, леопардами, людьми в тюрбанах…

Около загородки на шатком сиденье примостился человек в больших круглых очках и помятой шляпе. На нем был сюртук – страшно поношенный, да еще с чужого плеча. Вид человек имел невероятно жалкий. Однако при виде приближающейся пары он вдруг вскочил – сиденье его оказалось тростью-стулом, очень популярным у художников, стариков и прочего никчемного, по убеждению Эрика, сброда, – оживился и хрипло воскликнул:

– Насладитесь путешествием в Индию! Прошу вас! Незабываемые впечатления! Иллюзорные картины!

Эрик поглядел на загородку с презрением и попытался было пройти мимо, однако Леля стиснула его руку, давая знак остановиться, и весело спросила у человека в очках:

– А как же мы туда попадем? Воздушного шара я не вижу, а пешком далеко!

– Зачем вам воздушный шар? – изумился человек. – Вы только войдите вон туда, накройтесь черным покрывалом – и начнутся чудеса чудесные! Вмиг попадете в Индию!

– Вмиг? – недоверчиво спросила Леля.

– Клянусь! – приложил руку к сердцу человек.

– Бросьте, Ольга Валерьяновна, – пренебрежительно сказал Эрик. – Ничего интересного, уверяю вас. На самом деле это называется панорама. В рамочку поочередно всовываются картинки – а мы их смотрим через особенное увеличительное стекло. Я такие штуки уже видел. Путешествие в Индию… Ха-ха! Обыкновенное шарлатанство!

– Господи, да что ж на свете не шарлатанство? – с изумлением спросил хозяин загородки. – Куда, извините, ни плюнь… Я хоть не скрываю, что иллюзиями головы людям морочу. А прошу за сие всего какой-то пятачок. С человека. Но коли вы пройдете вдвоем и вдвоем станете смотреть, одновременно, то оба за пятачок сможете полюбоваться.

– Полюбоваться! – фыркнул Эрик. – Было бы там чем любоваться!

И тут же он сам себе ужаснулся. Воистину, костюм лакея произвел на него разрушительное воздействие! Представить, чтобы конногвардеец Пистолькорс вступил в разговоры с этакой потертой шушерой, как сие ничтожество с этим его стулом-тростью, – невозможно прежде было такое представить! А теперь оный Пистолькорс с этой шушерой не только разговаривает, но даже пререкается! Эрик прикусил язык и понурился, отчаянно пожалев, что поддался на Лелины уговоры. Но вот ее пальцы скользнули в его ладонь – и он снова ощутил себя счастливым, и мир вокруг засиял многоцветно, и даже у потертой шушеры сделалась вполне человеческая и даже приятная, хоть и по-прежнему жалкая физиономия.

– Пойдемте, Эрик! – взмолилась Леля. – Пойдемте, а? Вы это видели, а я-то нет! Мне ужасно любопытно! А пятачок у меня есть, мне Анюта дала. Пойдемте!

И, не дожидаясь согласия своего спутника, она прошмыгнула в загородку.

Посреди плотно убитого ногами клочка земли стояло просторное деревянное кресло с прямой, очень высокой спинкой, на которую была накинута черная материя, а напротив нее – треножник с подставкой. На подставку водружен был ящик, который выглядел весьма таинственно и внушительно благодаря выпуклому стеклу, которое было прикреплено к одной из его сторон.