Кэтрин Куксон - Жизнь, как морской прилив

— Да-да. Удалось, тетя Мэри. — Эмили похлопала себя по груди.

— А что обо всем этом сказал мистер Стюарт?

— Ничего. Я рада, что его не было там в это время, он уехал отдохнуть.

— Я знаю только одно, что, если бы он был там, то ты сейчас не сидела бы здесь.

— Нет, тетя Мэри. Я бы все равно пришла сюда. — Эмили медленно, но выразительно покачала головой. — Я не хочу иметь к нему никакого отношения, не хочу иметь никакого отношения ни к кому. Все, что я хочу, - это как-то устроить свою жизнь. У меня есть на это некоторые средства. — Эмили снова похлопала себя по груди.

— Да, девочка, у тебя они есть. Ты хочешь приобрести себе какое-то жилище?

— Да, я собираюсь вернуться в Шилдс и оглядеться.

— Ты заберешь к себе Люси?

— Я уже думала об этом, тетя Мэри, но... но мне кажется, что это будет неправильно, она очень счастлива там, где находится сейчас. В своем последнем письме она написала, что эту мисс Райс уже выписывают и она собирается возвращаться домой и взять с собой Люси. Я приняла решение. Я написала Люси ответ, в котором сказала, что, по-моему, это здорово... Нет, я не думаю, что Люси захочет сейчас вернуться. Она попробовала совсем другой жизни. Я могу прочесть это между строк.

— Да, так часто бывает. Когда дети уезжают из дома и видят, как живут другие, то быстро привыкают к такой жизни. Нельзя их винить за это. Ладно, девочка, пей чай. И вот что я тебе скажу: этот дом - твой дом, до тех пор, пока ты этого захочешь. Однако не буду предлагать тебе ночевать здесь, потому что здесь тебе будет неудобно, но миссис Причард, живущая через дорогу, приютит тебя.

— Спасибо, тетя Мэри. Это всего на одну-две ночи. А сейчас... я поеду в Ньюкасл к ювелиру, чтобы решить проблему с часами. Я захвачу с собой письмо мистера Стюарта, чтобы доказать, что все честно.

— Правильно, я бы тоже так поступила. Я бы сбыла их с рук как можно быстрее. Это красивое ювелирное изделие, я никогда не видела красивее, но тебе от него нет никакого проку... Ох, девочка, не плачь. Не плачь.

— Нет, я не плачу, тетя Мэри, нет. Я не собираюсь плакать.

Нет, Эмили не собиралась плакать, но ей бы очень хотелось это сделать, тогда бы она избавилась от огромной тяжести, камнем лежавшей на ее душе. Но слезы, как и смех, покинули ее. Казалось, что в глаза попал песок, а сердце наполнено свинцом.

Мистер Гольдберг сказал почти то же, что и тетя Мэри.

— Это красивая вещица, мисс, но вы предпочитаете деньги?

— Да, если вы не возражаете.

Эмили сидела в комнате в задней части ювелирного магазина. Это было очень уютное помещение. На полу лежал темно-красный ковер, на нем стояли два кожаных кресла и конторка, верх которой тоже был обтянут кожей, а вдоль стен стояли книжные шкафы. Мистер Гольдберг оказался маленьким человечком с узким лицом, выражение которого было очень приятным.

Когда она вошла в магазин, она обратилась к молодому человеку за прилавком:

— Вы хозяин?

Оглядев ее, он, напустив на себя важность, ответил:

— Я помощник мистера Гольдберга. Чем могу быть полезен?

— Я бы хотела повидать самого мистера Гольдберга, если это возможно.

Когда мистер Гольдберг подошел, встал с другой стороны стеклянного прилавка и спросил ее:

— Да, мадам, чем могу вам помочь? — она ответила:

— Мистер Николас Стюарт не так давно купил здесь часы на некоторых условиях.

— Часы, мадам?

— Да, карманные часы, украшенные драгоценными камнями. — Эмили открыла сумку и показала ему футляр. Девушка увидела, как осветилось его лицо, и он сказала:

— О, да-да. Эти часы. Да-да, конечно. Проходите, пожалуйста.

Хозяин магазина поднял руку и указал ей на конец прилавка. Она обошла прилавок, прошла через дверь, которую он открыл, пропуская ее, и села в одно из кожаных кресел, а он, обойдя конторку, уселся за ней. Затем, наклонившись в ее сторону, тихо сказал:

— Мистер Стюарт, да, он предупредил, что вы, возможно, захотите продать их снова.

— А вы сказали, что купите их?

— Да-да, именно так, мадам. И я буду только рад купить их у вас, если мы придем к соглашению... полюбовному соглашению. — Улыбка мистера Гольдберга стала еще шире, он протянул руку, и она отдала ему футляр.

Эмили смотрела, как он вынул часы и положил их на ладонь. Хозяин магазина сделал это очень осторожно, словно имел дело с редким цветком или новорожденным ребенком. Она отогнала от себя эту мысль, она не хотела думать о новорожденных детях. Именно в этот момент он заметил, что это красивая вещь. Его голос был теперь довольно вкрадчивым: