Мария Хэдли - Царица царей

Она запретила себе думать о том, что это могло означать.

Утром она проснулась первой. Глядя на него спящего — на морщинки на его лице, седину в волосах, многочисленные рубцы и шрамы на теле, — она ощутила себя самой обычной женщиной, а не царицей. За последний год Антоний постарел. Сквозь черты, в которых Клеопатра всегда видела отвагу и мужество, теперь проступил облик усталого человека, простого смертного. Теперь отступать уже поздно. Но при мысли о том, что готовит им наступивший день, сердце у нее забилось от нерешительности. Она собиралась пробудить к жизни древние таинственные силы.

Клеопатра не сказала Антонию о своем намерении. Она знала, что он не одобрит ее затею, и не хотела с ним спорить. Она царица, и ей решать. Египет — ее страна.

И все же, глядя на лежащего в постели Антония, она испугалась. Возможно, она поступает безрассудно? А если она никогда больше не обнимет детей, не поцелует мужа? Те жуткие силы затаились и не подавали знаков многие тысячи лет. А вдруг у нее ничего не получится?

Клеопатру охватило нестерпимое желание растормошить Антония и бежать вместе с ним из города, прихватив с собой детей. Но не успела она положить руку ему на грудь, как он открыл глаза.

— Мы выиграем войну, — произнес он и улыбнулся.

Его решительный настрой напомнил Клеопатре об ее обязанностях, ответственности перед каждым египтянином и короной. Никакого бегства. Она должна спасти свое царство.

Она помогла Антонию облачиться в доспехи, поцеловала на прощание и отправилась в тронный зал на встречу с советниками. Все текло, как обычно, будто она не могла потерять все, что имела.

Придворные убеждали Клеопатру преподнести завоевателю корону ее предков, но она отказалась. Вместо этого она принесла жертву богам при всеобщем народном обозрении. Пусть Октавиан думает, что она почти готова отдать ему Александрию. От запаха крови зарезанного козла у нее защипало в носу. И речи не было о том, чтобы склонить колени перед Октавианом. Но она решила убедить его в противоположном.

Теперь Клеопатру мутило — то ли от страха, то ли от предвкушения. Она станет первой, кто за много тысяч лет пустит в ход заклятие, несмотря на все «но». В тексте обнаружились пропуски. Николай, ученый и переводчик, восстановил их по своему разумению. Она надеялась, что он не ошибся.

Сам Николай наотрез отказался сопровождать царицу в мавзолей. Ему при обряде присутствовать незачем, заявил он нервозно. Он прав, напомнила себе Клеопатра. Никто, кроме нее, не может это осуществить. Она — правительница, фараон. С нее и спрос, таков уж у властителей удел. И если все закончится скверно…

Ей ни в коем случае нельзя терять присутствия духа.

Клеопатра не забывала историю о временах до правления Александра. В ту пору древние боги Египта нередко вмешивались в жизнь смертных. Свирепые, но не прекрасные, кровожадные и не заботливые. Похотливые, яростные, голодные, они являлись порождением вод Хаоса. Их натуры не коснулось смягчающее влияние цивилизации. Покровительницей Клеопатры была Исида, но для новой задачи она не годилась. За многие столетия богиня породнилась с новым миром и с Римом.

Николай предложил вызвать Сохмет. Богиню более древнюю и темную.

Некоторые называли ее Алой Госпожой. А еще — Вершительницей Кровопролития. Ее дыхание — пустынный ветер. Ее стихия — война. Львиноголовая богиня — защитница в битвах. Шествуя по земле, она всегда истребляла врагов фараона. Смерть и разрушение были ее нектаром. Она представляла собой божество конца света. Внушающая ужас. Кроме того, она пила кровь своих врагов. Кровь римлян ничем не хуже. Они никогда не догадаются, что за кара их поразила. Октавиан не одолеет Клеопатру.

Она огляделась по сторонам. Приготовления завершены. Изображение богини, инкрустированное кораллом, лазуритом, малахитом, сердоликом, гелиотропом и опалом, занимало почетное место поблизости от гробниц. Оно было старше, чем прочие богатства, собранные в зале. Его создали задолго до того, как род Клеопатры пришел к власти. Что же касалось остального, то Клеопатра собирала эти сокровища целую жизнь. А то, что не было преподнесено ей в качестве даров, досталось ей от отца, а тому — от его отца, от ее царственных бабок и от самого Александра. Они копились во дворце три с лишним сотни лет и попали сюда из Африки и Македонии, Индии и Италии, из морских пучин и пустынных песков, со звезд, небес и из глубоких пещер. Словом, со всех концов света.