Никола Корник - Сладкий грех

Она зябко вздрогнула. Придется ли когда-нибудь вновь увидеться с ним? Захочет ли он ее тогда? Все слова Нортеска остались в ее памяти, но старые страхи и сомнения смущали душу. Они мучили Лотту длинными темными ночами, когда становилось уж совсем одиноко, холодно и пусто.

Спохватившись, что ее уже ждут другие посетители, Лотта принялась поспешно прибирать гостиную, разглаживая чехлы на креслах и пряча подальше скверную неоконченную вышивку.

— Лорд и леди Грант! — объявила появившаяся в дверях Марджери. Пяльцы выпали из рук, и Лотта вскрикнула.

— Лотта! О, Лотта! — восклицала Джоанна Грант, словно вихрь врываясь в комнату и заключая подругу в свои объятия.

Первое, что Лотта сразу же заметила, — Джоанна беременна. Обнять ее было все равно что обхватить бочонок, но Лотта очень постаралась, сжав ее на радостях так, что та взмолилась немного ослабить объятия, чтобы ребенок не родился раньше времени. Лотта чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, а в горле стоит ком. Наконец Лотте удалось справиться с собой, но тут оказалось, что Джоанна тоже плачет.

— Джо, дорогая… — Лотта пыталась вернуться к своему прежнему светскому стилю, но это было совершенно невозможно. — Господи, до чего же я рада снова видеть тебя! Как я по тебе скучала! — почти причитала она.

— Я не знала! — выхватывая платок из рук своего мужа Алекса и прикладывая к заплаканным глазам, воскликнула Джоанна. — Мы были в Монголии, куда не доходят письма. Я ничего не слышала о том, что с тобой происходило. А когда вернулась, так расстроилась и беспокоилась о тебе, что заставила Алекса немедленно выехать сюда, — задыхаясь и торопясь, заключила она.

— Ты потрясающе выглядишь! — широко улыбаясь, сказала Лотта, отступая, чтобы получше ее рассмотреть. — Думаю, ваша женитьба приносит свои плоды, — с улыбкой обратилась она к Алексу.

Джоанна рассмеялась, схватив его за руку. Ее глаза встретились с глазами Лотты, в которых играли озорные искорки.

— Кто бы мог подумать? — сказала она.

— Я очень рада за тебя, — искренне призналась Лотта.

Она думала о том, что Джоанна выглядит как и всегда — элегантно и модно в своем синем в полосочку платье и маленьком прелестном жакете. Но теперь в ней появился какой-то мягкий свет, которого Лотта прежде не замечала. Казалось, она потеряла свою прежнюю уязвимость. Счастье сгладило неровности ее характера. Она стала такой, какой всегда мечтала быть.

Алекс, втихомолку улыбаясь, отошел к окну, чтобы не мешать их разговору, и принялся с притворным интересом рассматривать крохотный палисадник под окном. Лотта заметила про себя, что он так же хорош, как и прежде. Она с некоторым смущением вспомнила, как в прежние времена пыталась его соблазнить. Вероятно, это оказалось единственным из воспоминаний о грехах прежней жизни, которое она хотела бы немедленно вычеркнуть из своей памяти.

— Как ты, Лотта? — спросила Джоанна, озабоченно нахмурившись.

— Пытаюсь как-то выжить, — спокойно ответила она, переводя взгляд с Джоанны на Алекса. — Думаю, вы всегда знали, что этим кончится, — поморщившись, добавила она.

— Я бы никогда не позволил себе подобной бестактности, — с улыбкой возразил он.

Джоанна снова схватила ее руку.

— Что мы можем сделать для тебя, Лотта? У тебя достаточно еды? А одежды? — спросила она, с некоторым сомнением окинув беглым взглядом ее наряд.

— Я знаю, что выгляжу не очень, — согласилась Лотта. — Все это время я не слишком обращала внимание на подобные вещи.

— Лотта! — охнула Джоанна, не скрывая своего ужаса. — Теперь я наконец поняла, как сильно ты страдаешь!

— Расскажи мне лучше о Монголии, — попросила Лотта, звоня в колокольчик, чтобы Марджери принесла чай. — Я слышала, она очень… пустынная.

— О, там так страшно, — эмоционально всплеснув руками, ответила Джоанна. — Зато теперь я знаю, какими бывают дальние страны. — Она послала Алексу беглую улыбку, стараясь смягчить смысл сказанного. — Но при этом у них восхитительные ткани. Мы привезли оттуда несколько прекрасных ковров и циновок, а еще шелковую рубаху и чудную парчу. Я уверена, что в следующем сезоне она войдет в моду… — Джоанна вдруг замолкла.

— Прошу, не стоит слишком заботиться о моих чувствах, — попросила Лотта. — Уверена, мне никогда больше не бывать законодательницей лондонской моды. А вот в Вонтедже — совсем другое дело. Здесь от моды десятилетней давности отстали всего года на два. А местные дамы настолько любезны, что обращаются ко мне за советами по поводу своего гардероба.