Никола Корник - Сладкий грех

— Я просто не могу уйти без вас.

— Должны, — Лотта с огромным трудом поднялась. Комната закружилась каруселью, слабые ноги подгибались и дрожали. — Я не смогу долго ехать, к тому же у меня нет причин для бегства. Зато они есть у вас… — продолжала Лотта, положив руку ему на грудь и чувствуя, как бурно колотится его сердце. — Вы должны бежать не только для того, чтобы спастись самому, Эван. Вы знаете, что в ваших руках жизнь Арланда.

В маленькой комнате повисла тишина. Эван вглядывался в нее. Упрямство и нежность горели в его глазах. Перед мысленным взором Лотты мгновенно пронеслись тени всех мужчин, начиная с отца и заканчивая каждым из ее любовников, которые покидали ее. Она видела перед собой мужчину, который даже в самый страшный час не готов был расстаться с ней, и поняла, что ее сердце разрывается от любви к нему.

— Вы говорили мне… — продолжала она голосом севшим от сдерживаемых слез. — Вы сами говорили мне, что сын потерян для вас. Так вот он, ваш шанс, Эван! Он совсем еще мальчик. Он так нуждается в вас. Вы не смеете снова потерять его!

Он снова крепко обнял ее, но на этот раз она не почувствовала боли.

— Лотта, — произнес он. В его прикосновении было столько любви, и муки, и доброты, что она поняла — решение принято.

— Я вернусь за вами! — яростно воскликнул он. — Клянусь!

«Я вернусь за тобой» — эти же слова произнес ее отец тем золотым летним утром много лет назад. И ушел навсегда. Лотта вглядывалась в лицо Эвана, ей так хотелось верить ему. Всем сердцем. Она чувствовала, что в душе теплится надежда, такая призрачная перед грубой циничностью опыта.

— Я знаю, — сказала она. — Я знаю, что так и будет. А теперь — идите! — попросила она, заставив себя улыбнуться.

Едва позвучали эти слова, как раздался громкий стук у входной двери.

— Лотта! Открывай! — Это был голос Тео.

Лотта жестом указала на открытое окно.

— Он там один. Вы должны бежать через окно. Я задержу его здесь настолько, чтобы вам уйти, — говорила Лотта, положив руку ему на плечо и чувствуя то невыносимое напряжение, какое бывает перед стремительным прыжком. — Эван, — прошептала она.

Он прикрыл ее кисть своей быстрым и уверенным жестом. Она знала, он готов, но все еще надеется увлечь ее с собой, пусть даже вопреки здравому смыслу.

— О, любовь, как мне жить без тебя?..

— Передайте мне письмо, — твердо произнесла она. — А еще мой пистолет из ящика стола. Я буду чувствовать себя более уверенно, если при разговоре с Тео эта штука будет у меня в руках.

Грохот у дверей нарастал. Голос Тео становился все громче.

Эван заколебался.

— Что вы собираетесь делать с этими планами?

— Я знаю только, что не могу позволить этому осуществиться, — с твердостью ответила Лотта. Их взгляды встретились. — Простите меня, Эван.

Легкая вспышка смеха промелькнула в его глазах, и, что удивительно, она чувствовала то же самое! Несмотря на разбитое сердце!

— Ясно, — кивнул он.

Эван подошел к письменному столу и достал из ящика пистолет. Лотта наблюдала, как он собирает разлетевшиеся по полу бумаги. Эван не спешил передавать их. Вместо этого он отправил их прямо в камин и проследил, чтобы ярко занявшееся пламя не пощадило ни одной, превратив все в пепел.

— Простите меня тоже, но не мне предавать моих товарищей, — сказал он. — Все эти планы уже никогда не осуществятся. В том случае, если меня здесь не будет и некому станет отдавать приказ.

Снизу донесся звон разбитого стекла. Лотта, привстав на цыпочки, поцеловала Эвана. Одно бесконечно долгое мгновение они стояли в объятиях друг друга. Звук торопливых шагов раздался внизу. Лотта отступила назад.

— Я люблю тебя, — произнесла она.

— Я люблю тебя, — прозвучало в ответ. Холодно, так холодно, когда его нет рядом. Лотта взяла в руки пистолет. Он так удобно улегся в ее руке. Дверь едва не слетела с петель, так рванул ее вбежавший в комнату Тео. Окно захлопнулось за Эваном. Взгляд Тео упал на безжизненное тело Ле Прево и затем встретился со взглядом Лотты. Он сделал было движение к окну, но принял во внимание направленный на него пистолет и остановился.

— Добрый вечер, Тео, — холодно произнесла Лотта. — Уверена, нам есть о чем поговорить.

Ноябрь 1813 года

— Прошу прощения, мадам, возле нас остановилась карета, — доложила Марджери. — Думаю, к нам гости, мадам. Вы дома, мадам? Мне приготовить чай?

Лотта отложила в сторону журнал, который не читала, и улыбнулась горничной.