Дженнифер Блейк: Узник страсти

– Я рада, что вы поняли, наконец, что это смешно. – Ярость Ани не уменьшилась от того, что она пыталась ее сдерживать. – Это перестанет вызывать смех, если вы меня сразу же отпустите.

Прежде чем он смог сделать это или что-то ответить, у них за спиной произошло какое-то движение и послышались чьи-то быстрые шаги. Рядом с ними появился Муррей Николс с румянцем на щеках и сжатыми кулаками. Напряженным голосом он спросил:

– Этот мужчина беспокоит тебя, Аня?

Черный Рыцарь пробормотал тихое проклятье, прежде чем отпустить Анину руку и отступить на шаг.

– Приношу свои самые искренние извинения, – сказал он, а затем поклонился и повернулся, чтобы уйти.

– Минутку! – Муррей резким приказным тоном остановил его. – Я видел, как вы досаждали Ане, и уверен, что вы должны дать мне объяснения.

– Вам? – спросил, повернувшись, мужчина в черном твердым, как камень, голосом.

– Мне, как человеку, который скоро станет ей братом. Может, мы отойдем в сторону, чтобы обсудить это между собой?

Селестина, стоявшая неподалеку, сдавленно вскрикнула и зажала рот руками. Аня взглянула на нее. Так же как и ее сестра, она прекрасно понимала, что было скрыто за словами, которыми обменялись мужчины. Дуэли много раз происходили из-за событий гораздо менее серьезных, чем происшедшее только что.

– Послушай, Муррей, – сказала она, подходя к нему и взяв его за руку, – не нужно. Это просто недоразумение.

– Не вмешивайся, пожалуйста, Аня. – Жених Селестины побледнел, а его голос звучал необычайно сурово.

До этого момента Аня пыталась кое-как сдерживаться, но тут она потеряла контроль над собой.

– Будь любезен не разговаривать со мной подобным тоном, Муррей Николс! Ты и Селестина еще не поженились, и в отношении меня ты не имеешь никаких обязательств. Я сама могу постоять за себя.

Он не обратил на нее никакого внимания и, отняв у Ани руку, направился прочь, отрывистым жестом пригласив мужчину в черном костюме следовать за собой. Черный Рыцарь поколебался, а затем, пожав плечами, пошел за ним и догнал через несколько шагов.

Селестина подбежала к Ане и схватила ее за руку.

– Что сейчас будет? Что нам делать?

Аня не слышала ее вопроса.

– Черт бы побрал мужчин! – сказала она с непривычным для нее жаром. – Черт бы побрал и мужчин, и их глупую гордость, и их постоянное идиотское желание выяснять отношения подобно боевым петухам.

В эту же минуту к девушкам подошли мадам Роза и Гаспар. Они увидели со своих мест в ложе, что возникли какие-то осложнения. Гаспару показалось, что выглядит это все весьма серьезно, и он боялся, что будет необходимо его присутствие, но, очевидно, он прибыл слишком поздно. Ни единым словом, ни даже тоном он не показал, что его задержала мадам Роза, и все же Аня знала, что случилось все именно так, и ей было очень жаль. Он действительно мог бы что-то сделать, окажись здесь в нужный момент: Гаспар был не только весьма сведущ в этих вопросах, но, что еще более важно, он был отличным дипломатом.

Они стояли тесной группкой, как бы ища друг у друга душевного покоя, и ожидали возвращения Муррея. Время шло, и Аня чувствовала, как изнутри по всему ее телу распространяется ужасный холод. Она так хорошо помнила то утро, когда ей сообщили, что Жан погиб. И пришел ей сказать об этом именно тот, кто убил его, – Равель Дюральд. Он был смуглым и красивым, и он был лучшим другом Жана, который был на три года младше его. Тогда его лицо посерело от горя, а в глазах была отчетливо видна боль, когда он пытался объяснить Ане, заставить ее понять ту безудержную эйфорию, ту абсолютную радость жизни, которая и привела к полуночной дуэли. Она ничего не поняла. Глядя на Дюральда, ощущая ту жизненную силу, которая, казалось, переполняла его, зная о его репутации превосходного фехтовальщика, тогда как Жана можно было назвать всего лишь компетентным в этом, Аня чувствовала, что она ненавидит его. Она помнила, как в своем горе она что-то кричала ему в лицо, хотя сейчас не могла вспомнить сказанные тогда слова. Он стоял и смотрел на нее, а на его беззащитном лице появилось ошеломленное выражение, потом он повернулся и ушел. С тех пор одна мысль о дуэли вызывала у Ани приступ ярости, настолько сильной, что она с трудом могла ее контролировать.

Внезапно Селестина выдохнула, прижав руку к сердцу:

– Слава Богу, Муррей. Вот он, живой.

– Ты что же, думала, что они налетят друг на друга сразу же? – спросил Гаспар с педантичностью в голосе, и на его лице отразилась крайняя степень удивления. – Подобные дела так не ведутся. Нужно выбрать секундантов, подобрать оружие, сделать определенные приготовления. Дуэль может начаться только на рассвете, а то и через целых двадцать четыре часа. – Поймав суровый взгляд мадам Розы, он поспешно добавил: – Конечно, нам пока неизвестно, возможно, развитие событий и не приведет к этой печальной необходимости.