Кэрол Мортимер - Опасный обольститель

— Вы уверены, госпожа? — усомнилась служанка, когда Женевьева изложила ей свое приказание. Она впервые так чему-то удивлялась, так как успела разглядеть темноволосого прекрасного Люцифера, от которого так и веяло риском и опасностью, еще до того, как Женевьева сказала ей, что поедет домой в его карете.

— Я совершенно уверена, что поступаю правильно, — твердо сказала Женевьева, хотя на самом деле так не думала. Воспоминания об ужасном браке с Джошуа до сих пор были свежи в ее памяти.

Служанка растерялась.

— Я слышала такие жуткие истории об этом джентльмене, — проговорила она.

— Не нужно мне этого рассказывать. Я тоже наслышана о нем, ничего нового ты мне не сообщишь, Мэй.

А что, если все эти скандальные истории — правда? И даже если это так, что теперь делать? Ведь Люцифер бросил ей своеобразный вызов. «Бежать от него как можно дальше», — подсказывал внутренний голос.

Нет, ни за что на свете! Женевьеве не хотелось быть трусливой и нерешительной, какой она была в браке с Джошуа. Подумать только! В те годы она боялась собственной тени. Теперь же, после смерти мужа, когда все позади, нужно перестать бояться мужчин. Ведь до сих пор, стоит какому-нибудь джентльмену проявить к ней интерес, сердце сжимается от страха, начинает бить дрожь.

В конце концов, что он ей может сделать в карете? Средь бела дня?

— Вы действительно думаете, милорд, что поехать с вами вместе — удачная идея? — спросила Женевьева, уже садясь в его карету.

Бенедикт улыбнулся и вдруг задернул занавески. Она испуганно вздрогнула, небесно-голубые глаза расширились от удивления.

— Зачем вы это сделали? — Она старалась не выдать испуга.

— По-моему, солнце сегодня светит слишком… ярко? Вам не кажется? — усмехнулся он.

Женевьева не сразу нашлась с ответом.

— Пожалуй, вы правы. Солнце действительно светит просто… ослепительно.

— Я рад, что вы со мной согласны. — Бенедикт посмотрел на нее долгим странным взглядом. — Не правда ли, так гораздо уютнее.

— Пожалуй. — Она всеми силами старалась казаться спокойной и невозмутимой, однако нервничала так, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Кстати, не показалась ли вам странной сегодняшняя свадьба? — спросила Женевьева.

— Нет, — нахмурился Бенедикт. Меньше всего ему хотелось обсуждать секреты жениха и невесты. В конце концов, это не их дело.

— Значит, вы не думаете, что… — как ни в чем не бывало продолжала она.

— Нет, — отрезал Бенедикт.

— Вы совсем меня не слушаете, — немного обиделась Женевьева и надменно подняла бровь.

Он криво улыбнулся:

— Просто не хочу обсуждать то, что меня не касается. — Бенедикт перевел взгляд на соблазнительные холмики ее грудей. — О, какая красота! — выдохнул он, но, увидев ее смущение, пояснил: — Я имею в виду ваш кулон.

— Вот как? Спасибо за комплимент. — Женевьева машинально дотронулась до кулона с огромным сапфиром необычайной чистоты. — Этот кулон муж подарил мне на свадьбу, — сухо пояснила она.

— Да, у этого джентльмена, судя по всему, был прекрасный вкус, — задумчиво произнес Бенедикт, — во всем, что касалось женщин и украшений. И вы, и этот кулон — прямое тому доказательство.

— Можете думать так, если хотите.

Он с удивлением взглянул на нее. Ее глаза потемнели от гнева, на щеках проступили красные пятна.

— А у вас иное мнение по поводу его вкуса?

— Начнем с того, что он вообще не был джентльменом, — сердито заметила Женевьева. — И если вы в дальнейшем хотите продолжить наше знакомство, советую не заводить разговоров о моем покойном муже. В противном случае у вас будет очень мало шансов добиться моего расположения.

Эта фраза поразила Бенедикта. Он удивленно поднял брови:

— Значит, ваш брак был несчастливым?

— Совершенно верно.

В какой-то момент взгляд Женевьевы стал совершенно безумным. Лукас очень удивился такой внезапной перемене настроения. Неужели всему виной вопрос о покойном муже?

— Вы думаете, титул герцогини недостаточная… плата за все мучения, которые принес вам покойный муж?

— Да, я считаю плату недостаточной, — сказала Женевьева. Настроение ее резко испортилось. И даже веселый блеск в темных глазах Лукаса и его шутливый тон не смогли его улучшить. — Советую вам быть осторожнее в разговорах с дамами. Есть темы, которые не следует обсуждать, и в частности их покойных мужей. Иначе не успеете оглянуться, а вашей собеседницы уже и след простыл.

— Простите, если чем-то обидел вас…