Гэлен Фоули: Мой грешный маркиз

— Будь с ними осторожен. Эта улица — их территория. Здесь им все платят.

— Хм. — Макс кивнул и вышел, бросив на разобранную постель еще несколько золотых монет.

Мгновением позже, проходя по полутемному холлу, он услышал, как женщина восторженно взвизгнула — вероятно, подсчитала выручку.

Макс быстро спустился по лестнице, но уже в вестибюле заметил свое отражение в зеркале и остановился.

Время хамелеона.

Ну да. Знакомая игра.

В мгновение ока он изменил внешность и манеры — развязал галстук, оставив его свободно болтаться на шее, расстегнул жилет, растрепал волосы. Взяв с подоконника полупустую бутылку с вином, оставленную кем-то из посетителей, он еще раз оглядел свое отражение в зеркале.

Проклятие, подумал он, рассматривая весьма непрезентабельную личность. Теперь он точно похож на развратного искателя удовольствий, известного миру как никчемный бездельник маркиз Ротерстоун.

Не в таком виде он предпочел бы представиться Дафне Старлинг. Первое впечатление может быть очень важным. Но это не имело значения. Она в опасности, и у него не оставалось выбора. Надо было вмешаться.

Он достал кошелек для монет и с гримасой легкого сожаления ослабил завязку. Будет отличная приманка.

Больше не задерживаясь, он направился к выходу и выбежал из борделя, готовый устроить большой скандал и желающий этого.

Посвистывая, отпуская грубые шуточки и окидывая Дафну плотоядными взглядами, головорезы с Бакет-лейн окружили ее коляску. Девушке не потребовалось много времени, чтобы понять: все они пьяны.

Она попробовала вступить в переговоры, но ее голос предательски задрожал.

— Не подходите, пожалуйста, — неуверенно попросила мисс Старлинг. — Отойдите. Нам пора ехать. Мы торопимся.

Когда один из бандитов взял лошадь под уздцы, Уильям не слишком уверенно крикнул:

— Пошел прочь!

— А то что будет? — поинтересовался злодей. Он сделал шаг к лакею, но в это время откуда-то раздался громовой голос:

— Экипаж мне! Немедленно! Или я тут все разнесу!

Этот недовольный рев привлек общее внимание. Окружившие Дафну бандиты обернулись, чтобы посмотреть, кто им помешал развлекаться. Дафна и ее слуги тоже повернулись на голос.

Мужчина — высокий, красивый, хорошо одетый и, главное, сильно выпивший, судя по неровной походке и бутылке в руке, — только что вышел из борделя и теперь стоял, щурясь и прикрывая глаза от света.

— Ох. — Судя по болезненно-скривившейся физиономии, он чувствовал себя на улице в высшей степени некомфортно. — Ты! — закричал он и указал бутылкой на бандита, державшего лошадь. — Эй, ты, там! — повторил он громким, не очень внятным, но от этого не ставшим менее высокомерным голосом. — Приведи мой экипаж. Я здесь уже закончил, — добавил он с глумливым смешком. Как-то сразу стало ясно, что он, во-первых в дым пьян, а во-вторых, перепробовал всех женщин в заведении, которое только что покинул.

Боже правый.

Дафна не могла произнести ни слова, сбитая с толку шокирующим поведением этого явно высокородного распутника. Хуже того, она ощутила исходящую от него грубую мужскую силу.

Его магнетизм был несомненным, несмотря на очевидный беспорядок в одежде — рубашка расстегнута, волосы всклокочены и торчат во все стороны, словно он только что сошел на берег с открытой всем ветрам палубы корабля. У него была короткая аккуратная бородка, которая подчеркивала волевой рот и квадратный подбородок. В его внешности было что-то сатанинское.

Не в силах отвести глаза от незнакомца, Дафна пришла к выводу, что он не просто красив. Мужчина был интригующим. Опасным. По ее телу пробежала дрожь. Она потупила глаза, а незнакомец на несколько шагов приблизился к низкорослому коренастому негодяю, державшему ее лошадь.

— Человек, ты что, оглох? — поинтересовался незнакомец. Неужели он не понимает, что рискует жизнью, связываясь с местными бандитами?

Тот, к кому он обращался, громко засмеялся — нет, скорее заржал — и бросил удивленно-возмущенный взгляд на своих спутников.

— Кто, черт возьми, этот урод?

— Ты что, отказываешься подчиняться приказам старших? — напирал пьяный лорд. Его аристократическая речь была исполнена негодования.

— О нет! — пробормотала Дафна и снова покосилась на красивого, но очень пьяного смутьяна.

В это время Вильгельмина схватила ее за руку. Испуганные женщины обменялись взглядами. Он что, самоубийца?

Здесь не было места пистолетам, секундантам и дуэлянтам. Иными словами, здесь никто не собирался играть по правилам, к которым привык этот высокородный распутник. В лондонских трущобах человеку перерезали глотку лишь за то, что кому-то не понравился его взгляд.