Гэлен Фоули - Мой грешный маркиз

— Джемми! — Он был худ, одет в лохмотья, но все это не сделало его улыбку менее радостной и солнечной. Дафна по-матерински обняла его за плечи. — Я думала о тебе. Где ты был?

— То здесь, то там, мисс.

Девушка только сейчас заметила, что мальчишка почти такого же роста, как она.

— Ты здорово вырос с тех пор, как мы виделись в последний раз. Сколько тебе лет?

— Недавно исполнилось тринадцать, — гордо ответил он.

Дафна улыбнулась:

— Может быть, ты передумал и все же станешь подмастерьем? Я знаю одного колесных дел мастера, который ищет честного парня.

Мальчик дерзко усмехнулся. Дафна нахмурилась, и он сразу понял, что ведет себя по меньшей мере невежливо.

— Извините, мисс. — Он понурил голову. — Я подумаю.

— Да уж, пожалуйста. — Дафна еще не была готова назвать Джемми своей неудачей, но он явно торопился ступить на кривую дорожку. Он сбежал уже от двух хозяев, которых она ему нашла, искренне полагая, что преступники в отличие от честных тружеников живут «легкой жизнью». — Ты разбиваешь мне сердце, Джем. Если ты попадешь в руки закона, к тебе никто не проявит милосердия. Служителям порядка все равно, что ты еще ребенок. Неужели ты хочешь отправиться на каторгу в Австралию?

— Но я же не сделал ничего дурного! — воскликнул мальчик с видом оскорбленной добродетели. Впрочем, актером он был неплохим.

— Я тебе почти верю. — Дафна оглядела его с ног до головы и краем глаза заметила мужчину, очевидно, поставленного местными бандитами, чтобы следить за происходящим на улице. Грязный и оборванный, но не ставший от этого менее опасным головорез курил сигару, стоя в дверях паба, и в упор рассматривал ее.

Он приподнял шляпу, когда Дафна посмотрела на него, и послал ей дерзкую широкую ухмылку, скорее злобную, чем дружелюбную. Девушка ощутила быстро нарастающее напряжение и поняла, что лучше было бы наконец войти в приют. Однако она вежливо кивнула в ответ — не осмелилась выказать неуважение, находясь в столь опасном месте.

Бандиты ее обычно не беспокоили — знали, что она приезжает не для того, чтобы создавать проблемы, а, наоборот, хочет помочь их же брошенным детям. Маленькие обитатели приюта считались сиротами, но если у некоторых родители действительно давно умерли, то большинство ребятишек были брошены, и Дафна не могла сказать, что хуже.

Лишь одно она знала точно — этих детей необходимо вытащить из страшной клоаки, и чем скорее, тем лучше.

Она уже давно пыталась найти для приюта новое помещение и последние полтора года настойчиво уговаривала друзей и знакомых пожертвовать на это дело хоть какие-нибудь средства.

Ей даже удалось найти дом — бывший пансион, — идеально подходивший для этой цели и к тому же выставленный на продажу. Однако, несмотря на все усилия, имевшейся в ее распоряжении суммы катастрофически не хватало на покупку.

Что ж, нужно в самое ближайшее время что-то придумать, размышляла она, вытаскивая с помощью Вильгельмины мешки из коляски. Дети растут очень быстро, и если никто не вмешается, мальчишки, как Джемми, непременно станут бандитами. Другого пути у них здесь просто нет.

Еще более горькая судьба, слишком жестокая, чтобы об этом хотелось думать, ожидала девочек. Дафна с ненавистью покосилась на бордель. По ее мнению, ничего не могло быть хуже, чем карикатура на любовь.

А ведь любовь оставалась единственной надеждой этих детей.

Ну, если Бог поможет, ее девочки не попадут в этот дом греха. Ей просто надо активнее работать. Выход обязательно найдется.

Для начала она не должна позволить Альберту и дальше подрывать ее репутацию, потому что если он восстановит против нее общество, то сумма, необходимая для перевода приюта в более безопасное место, никогда не будет собрана.

Дети зависели от нее. В каком-то смысле у них никого, кроме нее, не было. Подумав об этом, Дафна взвалила мешок на плечо, беззаботно улыбнулась — дети очень тонко чувствуют настроение — и пошла навстречу нестройному хору приветствовавших ее голосов, согревших ее сердце.

Что, черт побери, она здесь делает? Потенциальная невеста номер пять не переставала удивлять его. Полчаса. Он достал часы и засек время.

Недоуменно покачав головой, Макс Сент-Олбанс, маркиз Ротерстоун, вернул часы в нагрудный карман черного жилета и приготовился ждать.

Чтобы ничего не упустить, он проследил за девушкой до этой Богом забытой дыры в мрачной утробе Лондона и занял позицию на противоположной стороне улицы.