Джил Грегори - Дочь волшебника

Через несколько часов девушка беззвучно разбила лагерь и позволила себе поспать до тех пор, пока небо не окрасили первые проблески зари. Мысль о том, что она одна находится в лесу, пользующемся зловещей славой и кишащем злодеями, не помешала ей заснуть, ибо она знала, что должна отдыхать, чтобы выжить. Времени на страхи не оставалось. Ей нужно было спать, есть и ехать — и каким-то образом найти логово Тролля, где было спрятано ожерелье Ниссы. Она не позволяла страху остановить или замедлить ее продвижения, потому что отцу не на кого положиться, кроме нее, и она не хотела подвести его.

И если на пути Уиллоу попался какой-то смазливый, наглый, тупой забияка, одержимый идеей жениться на принцессе, то она обязательно оставит его далеко позади.

На ее губах заиграла улыбка, когда солнце высоко над головой пробилось сквозь облака и кобылица ускорила шаг. Уиллоу была очень довольна тем, как она прошлым вечером обставила Блейна из Кендрика. Представив себе его ярость, когда он вернулся в комнату и обнаружил, что ее нет, она улыбнулась.

Но, вспомнив безжалостную решимость, неоднократно подмеченную в его глазах, она внезапно почувствовала холодок, надеясь, что он не догонит ее. Более того, она будет очень рада, если больше никогда не увидит и не вспомнит Волка из Кендрика.

Проблема заключалась в том, что она продолжала думать о нем, вспоминая сильную хватку его рук, блеск этих черных как уголь глаз — и то, как он с тревогой смотрел на нее, думая, что она потеряла сознание. Это доказывало, что этот мужчина все же мог испытывать какое-то сострадание — хотя не очень большое, решила она. Блейк хотел жениться на какой-то принцессе только для того, чтобы выиграть состязание. Он не верил в любовь, а возможно, также и в дружбу, верность, честность или ответственность. Или в любую другую, добродетель, какую она могла припомнить.

Он был мужчиной как раз такого типа, от которого ее всегда предостерегал отец, — и полной противоположностью Адриану.

Она успокоилась, думая об Адриане. Знакомая боль в сердце заставила вздохнуть, но тут она неожиданно достигла развилки на дороге и поняла, что не может выбрать между двумя тропинками.

Прямо перед ней деревья росли еще гуще. В воздухе висел зловещий тяжелый запах, похожий на запах гниющих цветов. Направо уходил более открытый путь, где пустили побеги зеленые кусты, а на ветке дерева сидела маленькая певчая птичка. Тропинка тянулась до крутого вала, затем исчезала.

Какая же дорога к логову Тролля более безопасна?

От запаха гниющих цветов, который, казалось, исходил от первой тропинки, она сморщила нос и предпочла второй путь.

— Сюда, Мунбим — и пусть это будет правильный выбор, — прошептала она лошади, пришпорив ее и послав вперед быстрым шагом.

В этом месте что-то казалось ей знакомым. И вдруг Уиллоу вспомнила. Она была здесь раньше — во сне.

Именно во сне она видела эти ряды зеленых кустов и… да, этот вал. Птичка устремилась вперед, и это она тоже вспомнила.

Иди за птицей. Голос отца, каким она слышала его во сне. Так часто бывало со снами, которые он посылал, — образы, подробности приходили к человеку, видевшему сон, позже, по мере продвижения по указанному во сне пути.

С учащенным пульсом она последовала за яркими крыльями птички.

Но в тот момент, когда она пришпорила лошадь вдогонку, она почувствовала, как вокруг ее плеч быстро, как змея, обвилась веревка и скользнула вниз, стягиваясь на руках. Уиллоу вскрикнула, когда веревка вонзилась в тело и приковала бесполезные теперь руки к бокам.

Затем раздались звуки продирающихся сквозь кустарник лошадей, и она внезапно оказалась окруженной тремя вооруженными всадниками отвратительного вида.

— Что это? Мальчишка едет один по Гиблому лесу? — Самый низкий из трех, толстый разбойник, черная борода которого была такая же нечесаная, как и его сальная грива до плеч, подъехал прямо к ней и раскатисто расхохотался, разглядывая ее беспомощную позу.

Второй — тощий, с рыжеватыми волосами, который держал другой конец стянувшей ее веревки, — заговорил из седла своего мускулистого серого коня:

— Ты, парень, либо тупой, либо совсем безмозглый. Ты разве не знаешь, что из этого леса никто не выходит живым?

— Вот и ты не выйдешь, — сказал третий с издевкой таким низким и хриплым голосом, что она едва поняла его слова. Но все же она разобрала их достаточно хорошо, и кровь застыла у нее в жилах, потому что слова эти были так же неприятны, как и его худое лицо грызуна и жестокие глаза.